Отбор для Тёмных Князей

— Никита побудет с бабушкой. Ладно, отдыхай. Набирайся сил, — он поднялся на ноги и вернул стул на пост медсестры.

— Надо набираться, — согласилась я, любуясь шикарными плечами, обтянутыми белым халатом. — Раз тебе не терпится сходить со мной на свидание. 

— Не терпится, — на губах Антона сверкнула демоническая улыбка. Он словно поменял одну маску на другую. Мгновение назад передо мной был заботливый врач, но вот он превратился в коварного искусителя, от взгляда которого по всему телу побежали мурашки. Как Антону удавалось быть таким разным?

Он навис над постелью и жарко выдохнул мне в ухо:

— Я приготовлю для тебя кое-что особенное, прекрасная Марго.

— Жду с нетерпением.

По венам растеклось щекотное предвкушение. Антон был уже на пороге, когда я решила, что попила его крови недостаточно.

— А почему Роман Сергеевич ко мне не заглядывает? — спросила я, невинно хлопая ресницами. 

Спина Антона окаменела.

— Потому что Роман Сергеевич не ваш лечащий врач, Смирнова, — процедил он и закрыл за собой дверь.

Глава 22

Встреча с родными оказалась мучительнее, чем можно было ожидать. Для меня с того момента, как мы виделись в последний раз, прошло несколько дней, заполненных удивительными, фантастическими событиями, а потому пролетевших как мгновение. Для родителей это были три месяца неутешительных прогнозов. Три месяца горя и ожидания, надежды, чередующейся с отчаянием. Глядя на рыдающую у постели мать, на украдкой вытирающего слёзы отца, я понимала: даже если на первых порах они надеялись на профессионализм врачей и чудесную силу молитв, то со временем потеряли веру и к тому моменту, как чудо всё-таки случилось, успели со мной проститься. Мне было искренне жаль, что из-за своей глупости я причинила дорогим людям столько страданий. Нельзя цепляться за прошлое, нельзя так зацикливаться на мужике, даже если ты однолюб и имеешь привычку прикипать к партнёру всей душой. 

Я влюблялась редко, но привязывалась намертво. И сейчас я чувствовала себя балансирующей на краю пропасти, готовая сорваться в очередную одержимую влюблённость. Стоило ли? Возможно, надо поостеречься, поберечь своё сердце?

Пока я находилась в больнице, Антон проводил со мной столько времени, сколько позволял загруженный график врача-реаниматолога. Роман не пришёл ни разу. Не могу сказать, что не ждала его и не ощущала себя обиженной. В конце концов, в Тумалоне я больше благоволила ему, нежели Аарону. Но я поклялась впредь не страдать из-за мужчин и не собиралась нарушать слово, данное самой себе.  Поэтому не спрашивала Антона о брате, не пыталась ничего выяснить. Решила, что раз моего общества не ищут, то и сама я навязываться не буду.

С Антоном мы много разговаривали, с каждым днём узнавали друг друга лучше, но за всё время ни разу не коснулись темы, которая интересовала меня особенно. Читая фамилию на бейжде, бликующем в свете ламп: «Врач Тумалонский» — я вспоминала сиреневое небо над замком, лабиринт мрачных коридоров, освещённых факелами, захватывающий полёт на драконе и многое другое — волшебную сказку, созданную моим воображением. И мне не нравилась позиция Антона — делать вид, словно ничего не было. В глубине души я мечтала, чтобы он в который раз сменил маску и снова примерил образ коварного соблазнителя, каким предстал передо мной в Тумалоне, обернулся Аароном, хотя бы ненадолго. Я скучала по демону, по его жарким взглядам, не отлипающим от моего декольте, по домогательствам и сексуальному напряжению между нами. Но Антон держал дистанцию, не заигрывал, не бросал двусмысленных намёков, смотрел только в глаза, ни в коем случае не опускал взгляд ниже шеи, если иного не требовала необходимость. Словом, оставался идеальным доктором. Хотелось верить, что причина удручающей сдержанности — врачебная этика и ситуация изменится, когда мы покинем больничные стены. Но тема свидания больше не поднималась, и это тревожило.

* * *

Из больницы меня выписали после того, как все анализы и тесты подтвердили: моё здоровье в полном порядке. В тот же день раздался неожиданный звонок дверь, и я обнаружила на пороге мать, решительно сжимающую выдвинутую ручку чемодана. Позже на кухне за чашкой чая выяснилось, что родители боялись оставлять меня одну, поэтому: «Доченька, я поживу у тебя какое-то время? Ты ещё такая слабая. Вдруг понадобится помощь?»

Заботу матери я оценила. Оценила, а потом вызвала такси и помогла положить чемодан в багажник подъехавшей машины. Мне не нужна была помощь. Физически я чувствовала себя отлично, но тосковала по Ролану и переживала из-за того, что его брат до сих пор мне не позвонил.

Оказавшись дома, я тут же затеяла уборку — всё для того, чтобы занять мысли и не сидеть у телефона часами. Я повторяла себе, что Антон на работе и у него нет времени на личные разговоры, что с момента выписки прошло всего пара часов и рано делать выводы. Но минуты бежали, телефон молчал, и я принималась ещё усерднее тереть пол шваброй.

Что если его напугала моя фраза о замужестве?

Что если он упомянул о свидании только для того, чтобы от него отстали?