Отбор не приговор

— Мы уже самовыразились через подарок Эльфхииру, — поддакнула лисица. — Так что можем уделить внимание пострадавшему другу.

— У него шрам на лице, — вздохнула леди Тайлис Торлис. — Тонкий и почти незаметный, но иллюзию на него пока накладывать нельзя.

— А зачем мужчине накладывать иллюзию на шрам? — поразилась Лотанари. — Тем более если он тонкий и незаметный.

— При работе лорда Идриса ему нельзя иметь шрамы. На лице — точно нельзя, — туманно отозвалась целительница. — А теперь идите, не мешайте нам работать.

Целительница сделала сердитое движение, как будто отгоняла кошек. На что Лима только сверкнула золотыми глазами и попросила уведомить их, когда милорда Идриса можно будет навестить.

Отойдя от главного зала, Лота, оглядевшись, шепнула подруге:

— Он ирлидан, теперь я уверена. И шрам ему мешает, потому что это особая примета.

— Ирлидан. Надо написать дяде, — Лимаатрис прикусила губу. — Пусть вышлет нашу особую мазь. Она любые шрамы убирает. Хотя лучше бы расписать ему лицо посильнее.

— Лима! — ахнула Лотанари.

— Работу сменит на кабинетную, — пожала плечами лисица. — Дольше проживет.

Вернувшись в покои, подруги разбрелись по углам. Лота засела за свою акварель, а Лима, перевоплотившись, принялась восполнять дефицит сна. Если бы кто-нибудь спросил Лотанари, то принцесса сказала бы, что у лисицы скорее переизбыток сна, а не дефицит.

Грустный плодово-овощной ужин подруги приправили бутербродами с колбасой и пирожками с мясом — выспавшаяся Лимаатрис полчаса где-то гуляла и в итоге принесла вкусно пахнущий кулек.

— Теперь можно и на представление, — выдохнула Лима и погладила себя по животу. — Нас в Ллитари отпустят, интересно? До окончания Отбора.

— Вряд ли, — пожала плечами Лота. — Нас же тестируют, проверяют и просвечивают до дна души. Мне кажется, эта скука тоже своего рода тест. Начнем чудить или будем смиренно выполнять поручения и приказы леди Глейрио.

— Хорошо, что я могу много и качественно спать, — зевнула Лимаатрис и добавила: — Но скоро мне надоест спать.

Лоте оставалось только развести руками и идти переодеваться. Не став мудрствовать, Лота просто вытащила те вещи, что были ею отвергнуты утром, — узкие брюки от белого костюма и голубую тунику. Золотой пояс остался прежним, а волосы Лота предпочла распустить и чуть подвить концы, чтобы придать внешнему виду некую торжественность.

— Сандалии тоже белые надевай, — посоветовала лисица.

— Там туфли.

— Ты в туфлях шла через лес, — фыркнула Лимаатрис, — что тебе ухоженный парк?

— Ну, допустим, не в туфлях, но да, ты права.

Выйдя в парк, подруги увидели бледную до синевы Эйтин.

— Смотри-ка, она почти достигла эльфийского идеала бесцветности, — хихикнула Лимаатрис, и Лота, с трудом сдержав смешок, проворчала:

— Не будь жестока.

Лимаатрис только фыркнула в ответ и поделилась новым наблюдением:

— Мешочек в ее руках пахнет так же, как то гадское удобрение, которое едва не лишило меня нюха.

— Значит, в мешочке растение. Или семечко, — предположила Лотанари, и лисица захихикала:

— Да ты что? Тогда ей не хватает лопаты.

— Тш-ш, смотри-ка, все уже собрались, — охнула принцесса, когда они вышли на поляну.

Лотанари встала рядом с невестами Повелителя, Лимаатрис пристроилась за ее спиной, чтобы далеко не отходить и при этом не сильно привлекать внимание.

Белая Леди вышла вперед, воздела руки к небесам, и летающие по парку огонечки сменили свой цвет с приятно-оранжевого на странновато-зеленый.

— Вторая церемония дарения Сто Четырнадцатого Отбора Невест. Мы счастливы видеть вас, леди Эйтин Рлис. Приступайте, и пусть духи Леса наблюдают за вами, — пропела леди Глейрио, и все шепотки стихли.

Ну почти все шепотки стихли.

— А может, она ему нравится? Леди Рлис, я имею в виду, — предположила свистящим шепотом Лотанари.

Принцесса остро сожалела, что не может повернуться и посмотреть на подругу — все-таки будет очень неприлично, если она отвернется от представления. Тем более что Эйтин только что сознание не теряла, пока выбирала место для своего подарка.

— Надеюсь, в этой толпе есть целитель, — шепнула Лима, и Лота дернулась, когда дыхание лисицы пощекотало ее шею.

В этот же момент леди Шан Нейрин поймала на себе взгляд Повелителя. Воспользовавшись возможностью, Лота полуобернулась и постаралась несколькими движениями брови намекнуть милорду Ллиносу, что было бы неплохо поговорить. Эти манипуляции не укрылись от Лимаатрис, которая ущипнула подругу за бок и прошипела:

— Ты зачем ему рожи корчишь?!

— Ты не можешь этого видеть, — также шепотом возмутилась Лота.

— Могу, — огрызнулась Лимаатрис. — По крайней мере, я могу догадаться, что твои уши не зря дергаются.

— Я не дергала ушами, — оскорбилась Лотанари и напомнила лисице: — Ты забыла, что папа написал? Про аферу, подробности которой надо узнать у Повелителя. Вот я и привлекаю его внимание. Я же не могу первой с ним заговорить — это против традиций. Значит, надо сделать так, чтобы первым заговорил он.

— А еще надо заткнуться и обратить внимание на церемонию, — процедила стоящая рядом с Лотой эльфийка.

"Хилет Герайл, королева фасоли", — тут же вспомнила Лотанари.