Отбор с осложнениями

— Веду нас к победе, милая Бригитта.

— Победа подразумевает отлов лягушек в королевском озере? — он никак не отреагировал на ее обиженный жест, и это отчего-то еще больше задело Эмму.

— Тебе ничего делать не придется, — ответила она, — можешь и дальше есть и расслабляться. Я сама выведу нас в финал.

— Как скажешь, — он кивнул и… потянулся за тарталеткой с черной икрой.

Эмма почти ушла, но все же не смогла смолчать:

— У тебя совсем нет совести, потому такой прекрасный аппетит! Вот мне кусок в горло не лезет после… всего что случилось, а ты… Все твои признания — пустые слова, и твое равнодушие — ясное тому подтверждение.

Карие глаза, которые она видела столько раз за время отбора, лучились теплом и смотрели на нее уверенно, бесхитростно. Вейрон чуть подался вперед и, щелкнув пальцами, сказал тихо:

— Эмма, хоть это и не самое подходящее место для подобных разговоров, но я поставлю ненадолго полог тишины вокруг нас и скажу: ты была права в отношении ястребов. Помнишь, ты говорила, что все они мужланы, грубые воины, не знающие слов любви и все такое? Тогда мне было неприятно, а сейчас понимаю — ты не ошибалась. Сложно научиться делать комплименты и красиво ухаживать по щелчку пальцев, или говорить красиво о том, что творится внутри, если никогда раньше этого не делал. Ястребы — не поэты, и при дворе появляются только чтобы охранять или получать новые задания. Такова правда. Я не могу выразить словами свои сожаления, но поступками…

— Помню, — она кивнула, — Ты готов совершить поступок, возместить ущерб. Дом, камин, дети по лавкам. Просто мечта для девушки, пять лет корпевшей над учебой.

Он качнул головой:

— Говоришь, как малое дитя. Я ведь хотел как лучше…

— Дитя, значит? Что ж, похоже ты прав. Вот Тереза сразу оценила все достоинства и перспективы. Может, такая и нужна Ястребу ярости: зрелая и опытная.

— Может и так, — ответил он.

Эмма едва не задохнулась от услышанного. Подобрав юбки, она ринулась в противоположную часть столовой, чтобы не видеть и не слышать этого мужлана, так неумело пытающегося заманить ее в сети брака. Разве он не понимает, как звучат его слова? Да, пусть не умеет делать комплименты, и ухаживать не умеет — пусть! Но разве не очевидно ему, что он поступает с ней в точности как Свейн?! Предлагает оплатить долги и отказаться от мечты о развитии ментального дара, о собственном деле! Стать его женой, рожать ему детей. безропотно ждать с очередного задания…. Собаки еще эти!

Она аккуратно смахнула выступившие на глазах слезы и, сердясь на весь мир, потянулась за тарталеткой с икрой. Не одному же Дорну есть!

После обеда невест вывели на прогулку, и Вейрон невольно им посочувствовал: никто не поинтересовался, хотят ли они вообще гулять, или кто-то из них предпочел бы остаться в покоях, а то и вовсе уехать прочь из дворца. Да, девушкам предоставили удобные и комфортные покои, кормили здесь как на убой, но так могли бы относиться и к породистым зверюшкам. Вроде — посмотрим, какую себе оставить: ту, у которой шерстка гуще или ту, что может выше прыгнуть.

Эмма держалась в стороне, и на ее личике читалась явная обида. Она совершенно не умела скрывать собственные эмоции. Вейрон вздохнул и, подойдя к ней, сел рядом — на лавочку в тени плетистых кремовых роз, запах которых пропитал, кажется, весь его цветохрон. Эмма насупилась и демонстративно сдвинулась на самый краешек.

— Куда-то Раума подевалась, — пробормотал Вейрон, разглядывая оставшихся невест.

Амалия и Милаша о чем-то болтали у фонтана, Паола сидела в беседке и яростно обрывала лепестки у алого бутона, попавшего ей в руки, а менталистки демонстративно игнорировали друг друга, по одиночке прогуливаясь по дорожкам королевского сада.

— Ее отсутствия ты не мог не заметить, — язвительно произнесла Эмма.

— Она заметная девушка, — кивнул Вейрон. — Не знаешь, куда пропала?

— Она сбежала после обеда, — нехотя ответила Эмма. — Вообще-то там произошло что-то странное. Раума проходила мимо, и Ирэна будто специально громко сказала, что скоро повторят проверку пальцем Пилона. Мол, кое-кто из невест пронес на отбор запрещенные артефакты, но королевские маги уничтожили их в купальнях. Но я успела спросить у Терезы — про Пилона Ирэна солгала, зато Раума пропала...

— Это я их уничтожил, — признался Вейрон.

— Что?

— Артефакты. Лишил вещи магической силы.

— Но зачем? Когда? — удивилась Эмма. — Я ведь не отходила от тебя ни на шаг.

— Ты рядом была, — подтвердил он. — Спала на лавочке. У меня не было времени разбираться, какой артефакт для чего, так что я просто выжег всю магию. Кстати, там были трусы, от который так и разило энергией.

— А Ирэна собирала на каждую невесту досье, — задумчиво продолжила Эмма. — Она могла знать, если Раума уже… ну…

— Да, я понял, — сказал Вейрон. — А Паола чего такая злая? И что за финт с королевскими жабами?

— Я решила попробовать метод Ирэны, — чуть смущаясь, призналась Эмма. — Завтра принц будет у озера, пойдет гулять с Милашей. Если он увидит, как Паола целует жаб, то это сразу его отвратит.

— Ты коварная женщина, Эмма Эжени, — улыбнулся Вейрон.