Отбор в гарем, или 50 оттенков любви

– Все! – выдохнула я. И тут же сложила два и два: – выходит, Нибу Иру не было смысла поить меня зельем? Ему-то ни с кем родниться не нужно! К тому же, он слишком уверен в своей неотразимости, чтобы допустить, что я не выберу его!

– Ты думала, что зелье подлил его высочество?! Ты ошиблась, милая! Принц точно не делал этого! 

– Откуда тебе знать? Ты его за руку не держала! – горячность Серой меня насторожила. 

Что-то мне подсказывало, что венценосному женишку будут подыгрывать все – даже другие Принимающие! А уж Серая – так тем более!

– Ты опять торопишься с выводами, ничего не зная о мальчике! – упрекнула главная служительница. 

– А что я должна о нем знать? – я продолжала стоять на своем.

Нет! Если Серая в самом деле может доказать мне, что принц ни при чем – пусть делает это сейчас! И тогда, пожалуй, я смогу снова доверять Нибу Иру, несмотря на его заносчивость, вспыльчивость и прочие недостатки характера. 

– Его высочество знает цену настоящей любви!  – горячо заверила Серая.

И, прежде чем продолжить, снова потянулась за напитком.

О! Эта женщина умеет интриговать и делать театральные паузы лучше моего!

Я даже заерзала в нетерпении: это что ж там такое случилось с Нибу Иру, что он, весь из себя такой гордый и высокомерный, сумел проникнуться важностью искренних чувств?!

– Смотрю, ты не прочь узнать, что случилось с принцем? – насладившись моим нетерпением, улыбнулась Серая. 

– Да, хотелось бы, если это не секрет, – по возможности сдержанно кивнула я.

– Давно не секрет. Вся империя гудела. Странно, что ты не знаешь, – главная служительница глянула на меня настороженно. Потом, видно, вспомнила: – ах да! У тебя же потеря памяти… 

– Так вышло… – скромно потупилась я. Про себя отметила: не соврала Серая. Действительно знает, что происходит на отборе.

– Ладно. Не буду томить. Слушай...

***

Молодой безусый юнец, привлекательный до невозможности, сидел в одном из садовых павильонов императорского парка и держал на коленях прехорошенькую девчонку. С виду – его ровесницу. Солнце давно закатилось за горизонт, и убежище, увитое цветущими лозами, слабо освещали только далекие магические светильники на коротких ножках.

– Спой мне, Шахре Гане, – просил юноша. – Хочу еще раз услышать твой медовый голос, прежде чем мы расстанемся на долгие две луны. 

– Ты ведь будешь по мне тосковать, мой принц? – кокетничала девушка. 

Она прекрасно знала: ее возлюбленный, второй принц империи Нибу Иру, без ума от нее! Стоило им не увидеться хотя бы день, и у принца портилось настроение. Против воли он становился то рассеянным, то раздраженным. Переставал думать об уроках и тренировках, забывал о еде. Все его мысли занимала она – дочь третьего Советника императора, с которой Нибу Иру познакомился на празднике весеннего равноденствия, и с тех пор почти не расставался.

Отец-император не видел ничего плохого во влюбленности сына. Невеста казалась ему достойной партией для младшего принца. Что до третьего Советника – то он был счастлив заполучить такого жениха для своей единственной дочери. В общем, любви молодых не препятствовали и даже потворствовали. 

Единственной проблемой было то, что второму принцу тоже стоило бы получить магию. Нибу Иру и сам знал об этом. Однако, ослепленный красотой возлюбленной и оглушенный силой собственных чувств, он готов был отказаться от возможности получить магическую силу. 

– Поклянись, моя Шахре, что ты будешь думать и скучать обо мне каждый день, как я уже тоскую по тебе! – требовал он.

– Клянусь, мой принц! – девчонка игриво пригладила густые, слегка встопорщенные брови Нибу Иру. – Я буду думать о тебе каждую свободную минуту!

– Поклянись, что не задержишься на Балла-Бинк ни одного лишнего дня! – продолжал требовать юный влюбленный.

– Да я вообще не отправилась бы на этот Бычий Берег, если бы матушка не настаивала, что только там мои музыкальные таланты могут отточить с ювелирной точностью и заставить сиять новыми гранями!

– Ты – моя сладкоголосая птичка, Шахре Гане! Твой милый голосок пронзает мое сердце своими переливами! Твои сахарные уста манят свежестью! Чему еще тебе учиться?! – Нибу Иру с тихим стоном впился в вишневый ротик. 

Вдоволь нацеловавшись, молодые прервались, отдышались, после чего девчонка исполнила просьбу любимого: запела. 

    О горе, горе сердцу, где жгучей страсти нет.

    Где нет любви мучений, где грез о счастье нет.

    День без любви – потерян: тусклее и серей,

    Чем этот день бесплодный, и дней ненастья нет! *

Нибу Иру внимал словам, а в его глазах мерцали звезды. 

Когда Шахре Гане допела, он прижался пылающим лбом к ее хрупкому плечику:

– Две печали меня угнетают, любимая. Первая – предстоящая разлука. Вторая – то, что по возвращении ты отправишься в Храм Рождающего просить для себя судьбы Розовой Жемчужины.