Отборная бабушка

Не каждый день король и принц женятся. Одновременно.

Церемонию и последующий бал решили провести у того самого озера. Спешно соорудили деревянные настилы для танцев и оркестра, поставили шатры для перекусов, чтобы присесть можно было и перекусить спокойно. На обновлённых мостках озера водрузили традиционную арку, увитую цветами — под ней мы будем стоять, когда придёт пора приносить клятвы.

Я никогда особо не интересовалась местной религией. Есть монастыри, есть храмы, а кому они там все поклоняются — проходило как-то мимо агностической меня. Я вообще раньше атеисткой была, но когда вот так, наглядно, демонстрируют существование души и ее переселения, то как-то поневоле уверуешь. Хотя бы в некие высшие силы.

Ну, собственно, в Алмании чаще всего поклонялись некоей божественной сущности, называемой Единым. Практически христианство, только до Христа. И венчать нас будет один из жрецов храма Единого. Самый главный, вроде архиепископа.

Я практически не волновалась. Была я там, в том замуже. Вся разница в том, что рядом по ночам храпят, и готовить нужно в три раза больше.

Готовить мне во дворце вряд ли придется, а мой личный Грегори Пек даже храпел как-то так эротично и с присвистом, что совершенно не мешал мне спать.

Ортана тоже была спокойна, как танк. Убойные успокоительные, которыми ее накачала приехавшая на свадьбу тетя, сделали своё чёрное дело, да так качественно, что я опасалась, как бы она еще и брачную ночь не проспала.

Кунсая, сестра вождя, в отличие от отца Ортаны после свадьбы задерживаться не собиралась. У нее были свои, далеко идущие планы, связанные с моим поместьем, а точнее, начальником охраны оного. Раз уж мы начали родниться, грех не продолжить, постановила она и планировала широкомасштабные действия по завоеванию гера Берца. Думаю, сильно сопротивляться он не будет.

Зато Кармилла переживала за троих. Как же, ее шедевры будут выставлены на всеобщее обозрение, да еще и запечатлены придворным живописцем для истории!

Она лично уже в стопятьдесяттысячный раз поправила и без того идеально лежащие воланы моего платья. Узкий лиф, поддерживаемый корсетом, переходил в пышные, многослойные полупрозрачные юбки. Тонкая вышивка серебряной нитью превращала платье в нечто божественно-воздушное.

Лично я сама себе напоминала свадебный тортик, но творцу виднее. Мне как-то было все равно, в чем идти замуж, главное — закончить уже с этой мишурой и перейти к делу.

К реформам, в смысле. С доходами от моего баронства мы вполне могли себе позволить начать преобразования, хотя бы в столице. А там, глядишь, и до окраин доберёмся.

Поправив еще раз оборочки, Кармилла отступила на шаг, любуясь собственным произведением. Волосы мне уложили короной из косы, сверху водрузили тиару из королевских закромов. В ушах висели серьги-гирлянды, стоимостью как три моих поместья.

Нужно бы узнать, нельзя ли их продать. Это же бюджет небольшого города за год! Хотя, раз они из сокровищницы, скорее всего нельзя. Они же не мои теперь, а фамильные.

Тяжело вздохнув, я покорно поплелась вслед за Ортаной и Кармиллой на заклание…то есть на бракосочетание.

К алтарю, как это, наверное, принято во всех патриархальных мирах, меня должен был вести отец. Увы, он этого сделать уже не мог, поэтому я доверилась геру Норману. Он дожидался окончания церемонии едва ли не с большим нетерпением, чем я — ему еще ехать в Бессарабию, просить руки Шадран у ее отца. Не думаю, что шейхан будет чинить препятствия — для младшей дочери глава службы безопасности, да еще и граф, вполне достойная партия.

Вот с Наили возможны осложнения, но раз уж ее брак с Реджи расстроился, шейхану особо других вариантов, кроме как согласиться, и не остаётся.

Я вышла на ковровую дорожку, которая должна была привести меня к будущему мужу. По старшинству, полагалось мне идти первой. За мной, крепко держась за отцовскую руку, плыла Ортана. Несладко ей придется первое время, но я за ними присмотрю, и сопляку обижать мою девочку не дам. Теперь у меня есть право его воспитывать, вот и займусь.

Вечерело, с озера тянуло прохладой. В наступающих сумерках ярко выделялись только невесты и женихи, в серебристо-белых одеждах.

Ну, и лилии в пруду, понятное дело.

Восхищение в глазах Мартиника мигом оправдало все мои мучения. И туго затянутый корсет, в котором я и дышала-то с трудом, не то, чтобы в него есть, и ворох юбок, путавшихся под ногами, и давящая на голову тиара — все пропало, остались только мы с ним.

И даже жрец, бормотавший ритуальные фразы обряда под тихую заунывную музыку, не мог сбить моего прекрасного настроения.

Наконец-то, не прошло и ста лет, я выхожу замуж за мужчину, которому я верю. И когда он говорит, что будет меня оберегать, защищать и хранить мне верность, я честно ему обещаю то же самое.

А если что, замковой проследит.

Теперь я Хозяйка.

Из восторженного состояния меня вывел многоголосый вздох, раздавшийся со стороны толпы гостей.