Отборный жених кн. 2

— Считать я, конечно, могу… — покивала я. Но учитывая, что тот-кто-стоит-у-меня-за-спиной про «бесстыдку» знал заранее, и караулил лакея за портьерой, репутацию Лерро и его офицеров спасли бы и без моего случайного участия. А лакей, тот и вовсе сам об меня споткнулся.

— Массовая оргия сьеров и сьёретт не входит в планы Королевского Совета. Слишком много может потом возникнуть вопросов у отцов и братьев. — шептал он. — С чего бы это молодежь эдак… разобрало. — глухо пробормотал он, утыкаясь лицом мне в волосы.

— А… не массовая? — настороженно спросила я. Меня пугало, как я реагирую на его прикосновения. Откуда это желание растечься в его руках как довольная кошка под почесывающими пузико пальцами? О Крадущаяся, да я хочу, чтобы он ко мне прикоснулся! — Затащат, например, сквозь кусты на уединенную полянку…

— Да, кусты, это, конечно, ловушка… А уж полянки особенно… — со смешком сказал он и… совершенно нахально и беспардонно попытался подтянуть мой подол повыше. Обнаружил, что это не юбка, а широкие штаны и разочарованно прошептал. — Надо же, какой… неприятно-продуманный фасон. Хотя, учитывая количество и энергичность претендентов на ваше сердце и земли… может, и к лучшему. И знаете, что… если вдруг будут отдельно угощать… из своей фляги или что-нибудь в этом роде… Все-таки не пейте! И вот еще… мне так будет спокойнее. — и он вложил мне что-то в руку. Тяжеленькое. Увесистое.

А потом вдруг резко крутанул меня за талию, так что широкие штанины винтом пошли вокруг ног, едва не заставив рухнуть наземь. Одной рукой закрыл мне глаза, другой обнял затылок. Тяжесть мужского тела прижала меня к стволу дерева, а потом жадные и очевидно наглые губы накрыли мои.

Прижались, заставляя мои губы открыться и ответить.

Я стояла, утопая в темноте и в нахлынувших чувствах. Неприятных… Приятных… Завораживающих… Возмутительных… Головокружительных…

Поцелуй — дерзкий, почти злой, болезненный, так что губы горят огнем. И тут же… укус! Легкий, почти невесомый, почему-то гораздо нежнее и сдержаннее поцелуя. Закрывающая мне глаза ладонь прижимается жестче, плотнее, запрокидывая мне голову так, что затылком чувствуется кора дерева… И новые поцелуи — в шею, в ямку между ключицами, в ложбинку грудей под ворохом кружев нижней сорочки в скромном вырезе… Его негромкий, какой-то подвывающий стон, лихорадочное:

— Что ты со мной делаешь!

И меня отпустили.

Я постояла еще мгновение… два… А потом робко открыла глаза, в ожидании увидеть что угодно… кого угодно!

И не увидела никого. Не услышала удаляющихся шагов, и те самые кусты даже не качнулись!

Если бы не горящие от поцелуев губы, могла бы подумать, что мне это все померещилось.

Я подняла руку к губам и… в них ткнулось что-то твердое и холодное!

— Бррр! — я совершенно неприлично потрясла головой, с досадой чувствуя, как из прически выскальзывает шпилька и прядь волос падает мне на шею. Надо будет устроить Катишке скандал: приданное — приданным, но она — моя горничная и обязана в первую очередь заботиться обо мне! Вот отправлю обратно в деревню, будет ей приданное!

Кажется, прилив злости помог — я очнулась и уже осознанно посмотрела на то, что сжимала в руках. И резко выдохнула.

В роще, где побывали вовкуны, а среди флиртующих сьеров и сьёретет самые вооруженные — повара торгового дома Монро, потому что у них есть ножи… этот подарок был ценнее даже самого громадного и чистого сапфира. Мои пальцы крепко, до боли обнимали укороченную двустволку. Точно такую же я обычно брала на зимнюю охоту. Стреляла я средне. Издалека и в глаз вовкунов били другие охотники, а я держала еще от тетушки унаследованное ружье на случай, если зверь выскочит прямо на меня. И дело будет уже не в его, а в моей шкуре.

Нынешний подарок был бы совсем похож на оставшийся дома обрез, если бы не инкрустированный костью и серебром приклад, роскошь которого контрастировала с лишенными любого украшательства чернеными стволами. Их деловитой смертоносности несколько противоречил повязанный поверх курка шелковый подарочный бант!

— Кто-то явно готовился. — пробормотала я, оглядывая своевременный, и видит Крадущаяся, совсем не дешевый подарок.

Медленно провела ладонью по холодной стали и потянулась развязать бант…

Короткий женский вскрик прозвучал совсем рядом… и тут же смолк.

Кажется, у меня на мгновение все смешалось в голове. Я на охоте, в руках оружие, неподалеку кто-то орет… значит, напал вовкун. А я, похоже, ближе всех!

Напрямик через кусты я ринулась на помощь. Ринулась так быстро, что разумная мысль догнала меня далеко не сразу: а почему, собственно, крик оборвался? Будто вскрикнувшей девушке зажали рот. Вовкуны так не умеют!

Охотничья привычка сыграла со мной дурную шутку. Бегала я быстро, направление в лесу держала отлично… Ценная мысль насчет не умеющих затыкать рот вовкунов едва успела меня осенить, как я уже проломилась сквозь очередные кусты и вылетела на укромную полянку — тоже очередную.