Отборный жених кн. 2

— Я вам больше скажу… — донесся у меня из-за спины голос и нахально заставив нас подвинуться, Черный Вилье присел у трупа сьёретты на корточках. — Ее не вовкуны загрызли. Ее закололи — коротким лезвием… вот вроде как у парадной сабли сьеров военных. Из-под ребра к сердцу. Довольно неаккуратно, умерла не сразу. А может, хотели, чтоб помучалась. — он поднял голову и улыбнулся мне с издевательской искренностью.

Меня резко и сильно затошнило.

— А еще… — видно, Вилье показалось мало, потому что он безжалостно продолжил. — Главу монетного двора тоже не загрызли, а закололи.

Глава 12. Двор отбросов. История благородной Булки

Внизу раздавались голоса и топот ног. Девочка открыла глаза и еще пару мгновений лежала, думая, что ей все это снилось.

Но шаги продолжали звучать и наяву — много, много шагов. Хлопнули двери: сперва входная, потом отцовского кабинета. Неприятно скрипнула дверь в крыло прислуги — мама собиралась приказать ее смазать, но днем скрипа почти не было слышно, и она все время забывала. Снова зазвучали шаги — будто вся прислуга, начиная от дворецкого и кончая девушкой, чистившей по утрам камины, высыпали к парадному входу. Чего, конечно, же быть не могло.

По коридору кто-то пробежал, стуча каблучками, громко прошуршали накрахмаленные юбки. Раздались другие шаги — тяжелые и уверенные, явно мужские. Мужчина рассмеялся — резко и как-то зло. В ответ послышались сдавленные всхлипы.

— Тихо! — скомандовал такой же резкий, как и смех, голос. Всхлипы не смолкли, но стали глуше, словно тот, кто плакал, зажал себе рот ладонью.

Сонное оцепенение начало отступать, девочка почувствовала, как смутное беспокойство сменяется настоящим страхом. Девочка посмотрела на сидящую на соседней подушке куклу. Конечно, она уже слишком взрослая, чтобы спать с игрушками, но сейчас-то ее никто не видит!

Нарядное платьице куклы слабо хрустнуло накрахмаленной нижней юбкой, девочку прижала куклу к себе и ее окутал аромат маминых духов. Вечером, когда мама с отцом собирались в театр, и девочка куксилась, не желая оставаться в наемном доме с чужой, почти незнакомой прислугой, мама мазнула капелькой своих любимых духов лоб куклы и сказала:

— Опера закончится, и мы с твоим отцом вернемся. Но если проснешься, а нас не будет, просто знай, что мы с тобой!

Девочка стиснула куклу обеими руками, и засопела носом, судорожно втягивая родной запах.

Внизу шум усилился, теперь там явно хлопали дверцами шкафов и шоркали ящиками. Точно также гремела ящиками прислуга в поместье, когда девочку с родителями собирали в столицу.

«Мы уезжаем?» — подумала девочка, резко садясь в кровати и пристально следя за полоской света, промелькнувшей под ее дверью и тут же исчезнувшей. Но почему родители ничего не сказали? Поездку в столицу обсуждали за полгода, так что девочка успела даже устать от собственных фантазий о столичных кофейнях, где полки с пирожными поднимаются от пола аж до самого потолка, королевском дворце, похожем на пирожное, и принце, как на картинке в книжке сказок. В реальности пирожных в кофейнях оказалось не так и много, дворца было не видно за деревьями королевского парка, а на прием ее не взяли, так что с принцем она не познакомилась. Только узнала, что никакой он не красавец из сказки, а просто мальчишка, совсем как те, что живут при поместье. Разве что в носу, наверное, не ковыряется — принц все же. Насчет подкладывания червяков в туфли и мышей в карманы платья девочка не была так уж уверена. В конце концов, она и сама иногда… хоть и девочка. И даже почти взрослая.

В общем, она была не против уехать из столицы подальше, где нет всяких этих опер, а если вдруг страшно, можно прибежать к родителям в комнату. Девочка повернул куклу к себе и посмотрела в белеющее сквозь тьму фарфоровое личико.

— Я могу просто сходить посмотреть, что там такое… — шепнул она.

Кукла промолчала, но девочка, конечно же, не ожидала ответа — ведь это же просто игрушка! Но с ней все равно спокойнее. Будто и не одна.

Девочка перехватила куклу подмышку, и на цыпочках подошла к двери. Открытые стеклянные глаза куклы тускло поблескивали в темноте спальни.

Дом по-прежнему был полон напряженной и какой-то… чуждой жизнью. Словно все чудовища, живущие в темноте под кроватями разом вылезли наружу, чтобы устроить вечеринку. И кто знает, что они на той вечеринке едят! Вдруг — повариху с горничными? Ни одной ведь не слышно…

Девочка подозрительно покосилась на собственную кровать. Вроде бы никто не выглядывает из-за резных ножек, и не хихикает в складках балдахина, но… оставаться в комнате было все страшнее и страшнее.

— Я тихонечко. — шепотом пообещала самой себе девочка. — На цыпочках… Обратно вернусь — никто и не заметит. — и она тихонько стряхнула с ног мягкие ночные туфли. Да уж, теперь точно лучше остаться незамеченной: если ее поймают босиком, как простолюдинку, мама будет в ярости. Хотя, может, ее папа успокоит?