Отборный жених кн. 2

Он много скрывал от нас, наш покровитель и глава, «кошелек» и «разум» заговора. Но ведь и мы не были с ним вполне откровенными. Например, о том, что нас всегда было пятеро, а не четверо. Что Мартин вовсе не умер, и мы не подбросили его труп к другим жертвам бунта, чтоб не было лишних вопросов. Что он всегда был с нами. А прятаться по углам и скользить неслышной тенью будущий Черный Вилье умел уже тогда.

Восемь лет назад, когда мы с Чучем привели Вальеро в приют, я его, конечно же, не узнала. Да и откуда — ко двору родители меня не брали, а в парк, гулять с малолетними сьерами и сьёреттами, первый королевский советник не наведывался. Пыря с Крыской сообразили быстро, но молчали, чудища чащобные. Ну а стоило Мартину прийти в себя, он сразу понял, что за бородач со шрамом таскает в приюте воду и рубит старую мебель на дрова. И тогда, именно тогда мы говорили. Долго. Много. И составили свой план. Не скажу, что это далось мне легко. Я орала. Ревела. Собиралась сдать Вальеро страже. Зарезать во сне. Но Мартин меня убедил — он всегда это умел. Я поставила одно-единственное условие — когда мы добьемся своего, я получу Вальеро. И он заплатит за все!

— Мы сделаем, как обещали. Так, как ты захочешь. — тихо сказал Мартин… и эти огромные, полные абсолютного, бесконечного понимания глаза так странно было видеть на жестком лице Черного Вилье. — В подвалах моего ведомства, на самой глубине, для него уже приготовлена камера. И доверенный палач. Но я прошу тебя, Булка… Ливви… Я тебя очень прошу.

— О чем? — холодно и отрешенно спросила я, не отрывая глаз от лица Вальеро. Восемь лет назад, скорчившись на грязной соломе в тюремной камере, я затыкала уши, чтоб не слушать, как кричит в пыточной моя мама. Я не знаю, что с ней тогда делали. Но запомнила абсолютно всё. Каждый звук. Благодаря маминым стараниям я и тогда уже была музыкально-образованной сьёреттой. Думаю, сейчас вместе с доверенным палачом мы и от глотки герцога Вальеро сумеем добиться правильной тональности.

Он испробует на себе все, что пережил отец. И мама, в особенности мама! А если я и хвачу где-нибудь лишку… что ж, совесть меня мучить не станет.

— Пожалей его, Ливви. — вдруг тихо сказал Вилье… Мартин.

— Пожалеть… его? — мне на мгновение показалось, что я ослышалась. — Я?

— Да. — Мартин кивнул, не смущаясь и не отводя глаз. — Если бы не он, мы никогда не зашли так далеко. Мы не стали бы теми, кто мы сейчас есть.

— Он тебя никогда даже не видел! Даже не знал, что ты есть! Ты же сам сказал — нам нужен туз в рукаве!

— Зато я видел его. И получал от него письма, когда он меня «завербовал». — Мартин усмехнулся. Да, это было забавно, я тогда повеселилась, читая Крыскины… Камиллины письма. Она в подробностях описывала как отчаянно дядюшка Хэмиш ищет подходы к тайной Службы, в то время как Мартин лавировал, чтоб он их, наконец, нашел! Особенно забавно было читать эти письма на скаковом кругу, то и дело косясь, как раздосадованный старый грум неподалеку обихаживает скакунов.

Письма, конечно, потом сжигать приходилось. Никогда не сомневалась, что это для него, а вовсе не по приказу тетушки старая экономка Мартиша обыскивает мои вещи.

— Пыря… Пьетро тоже разбогател без него! — кивнула я в сторону мастера Монро-среднего.

— Справедливости ради… — густым басом откликнулся тот. — Именно он отдал мне своих торговых агентов заграницей. И золото из своей ухоронки вложил тоже он. А дальше, конечно, сам, да…

— Он сделал это, чтоб теперь получить вдвое! — сквозь зубы процедила я.

— Вчетверо… Я неплохо приумножил те деньги. — цинично усмехнулся Пыря. — Но мы ведь и раньше это знали, разве нет?

— Меня его старый должник протолкнул в офицерское училище. — напомнил Чуч… Лерро. — И по службе меня начали продвигать именно бывшие вальеристы.

— И на степных заставах порядок навели они, и Пустошь остановили, и армию теперь реформировать тоже будут они… — в тон подхватила я.

— Обойдутся, старые дураки. Не хватало мне снова раздачи офицерских патентов за деньги. — отрезал Лерро. — Но за герцога все-таки прошу.

— А ты? — я оглянулась на Камиллу. — Тоже будешь просить за него, потому что всем ему обязана?

— Я совершенно ничем не обязана герцогу Вальеро. — брови Камиллы изумленно приподнялась. — Графиней меня сделали ты, дедушка и гувернантка. И я сама. Но право же, мне сложно представить тебя в пыточной, отрезающей герцогу… — она долю мгновения помолчала, потом с непередаваемой аристократической брезгливостью обронила. — …уши. Это так… грубо и отвратительно… Но впрочем, как тебе угодно, дорогая Оливия. Уши так уши. — она снова чуть скривилась, легким движением бровей и губ давая понять, что с достойной аристократки стойкостью готова претерпеть всё. Даже пару герцогских ушей.

— Безупречная Дезирон! — почти с ненавистью выплюнула я.

— Твоя воля, Булка. Твое решение. — с шумным вздохом согласился Пыря и потер лицо широкими, как лопаты, ладонями.

— Твое. — кивнул Чуч.

— Только твое. — эхом отозвался Мартин.

Я еще мгновение подумала, а потом опустилась на колени рядом с распростертым телом.