Отброшенные в Африку

Все разъяснилось вскоре после отхода, когда я помахал рукой трем родным силуэтам, стоявшим на молу Северной бухты в Севастополе. Пустив дымок и дав гудок на прощание, мы растворились в вечернем сумраке, и уже примерно через час капитан переложил штурвал в совершенно другую сторону от курса на Новороссийск и, собрав экипаж, коротко объявил, что идем на Босфор.

2.

На кораблике возник бунт. Несколько человек были в отгулах на основных местах работы, и поэтому двухнедельная, а скорее трехнедельная командировка их не устраивала. Тогда капитаном был выставлен припасенный как раз на такой случай коньяк, и началось обсуждение условий.

Меня такое развитие событий более чем устраивало. Это было именно то, к чему я в глубине души всегда стремился. Тут же нарисовалась перспектива дальнего и опасного – а каким еще оно могло быть на таком судне! – путешествия. И в груди у меня словно образовался пузырь из радостных, ярких детских ощущений, когда я, начитавшись Фенимора Купера или Стивенсона, мечтал о том, что происходило сейчас на этом 25-метровом старом суденышке которое должно было пройти по маршруту, по которому я ходил на больших судах и как джинн не ощущал ничего кроме тоски от закупоренности в железной лампе.

Здесь было совершенно другое: до воды меньше метра, и пузырь в груди был готов вот-вот лопнуть и дать волю распиравшему меня щенячьему восторгу. Но все же мой возраст (35 лет как-никак!) и должность не позволяли вести себя как щенку, а заставляли корчить из себя морского волка.

После 4-х бутылок коньяка договор был достигнут. Товарищам без авантюристических наклонностей было обещано скорейшее возвращение на кухню, к пятнам борща на халате стареющей жены и ежемесячным скандалам из-за полупропитой скудной зарплаты.

На положительных коньячных эмоциях проскочили Турцию, по пути порвав сети рыбаков в Босфоре. Мы шли тем же курсом, что и сухогрузы с танкерами водоизмещением 10 и 20 тысяч тонн, притягивали они нас как щепку, поэтому приходилось все время подворачивать к берегу. Ну и угораздило нас в сумерках попасть в турецкие сети. Нам еще повезло, что у турок сети нейлоновые, а не капроновые, как у нас. Разорвали мы их реверсами ходов и быстренько ушли в Мраморное море.

Через сутки попали в небольшой шторм, который для нас оказался очень даже большим – настолько, что пришлось искать убежища за греческими островами. Здесь мы наткнулись на такого же, как мы, авантюриста, дрейфовавшего со сломанным гребным редуктором. Пароходик не мог двигаться самостоятельно, а поскольку шторм менял направление и нужно было постоянно уходить от него в тень острова, то пароходик теоретически был уже покойником. Но практически мы этого не допустили, а взяли его на буксир и таскали за собой, пока не закончился шторм, а потом отремонтировали ему редуктор.

Судно оказалось оказался греко-турецким контрабандистом сигарет с грузино-русско-украинской командой. Так что мы спасли их от утопления, а если бы они вздумали подать сигнал SOS, то и от турецкой или греческой тюрьмы – в зависимости от флага спасшей их береговой охраны.

Мы, естественно, изрядно пополнили запасы сигарет, чем отсрочили желание некоторых членов нашего экипажа бросить курить. Попрощавшись с контрабандистами-неудачниками, мы продолжили наш путь.

В Сицилийском проливе мы на полном ходу врезались в стадо мигрирующих морских черепах. Зрелище, невиданное для многих из команды, меня не удивило. Я уже видел нечто подобное, когда во время службы на флоте мне доводилось бывать в этом районе. Но одно дело наблюдать процесс с высоты 5 метров и совсем другое, а когда можно потрогать черепах рукой.

Быстро изловив одну из них сетью, мы уложили черепаху на палубу, предварительно перевернув ее на панцирь. Мы уже начали было обсуждать меню для камбуза, но тут рык капитана, проснувшегося после ночной вахты, вернул всех к консервам.

Капитан, конечно же, был прав: слишком беззащитны мы были на своем кораблике, чтобы еще гневить морских богов. Так что мы не стали проверять, какова черепаха на вкус. Насмотревшись, как она плачет, мы просто отпустили ее на волю. А через пару дней мы уперлись ходовой рубкой в стволы крупнокалиберного пулемета катера береговой охраны у города Валетта, что на острове Мальта.

Офицер долго рассматривал в бинокль что-то поверх наших голов. Я уже начал подумывать то ли о светящемся нимбе, то ли о рогах, когда он все-таки выдавил в громкоговоритель:

«А что у вас сверху на рубке?»

Мы повернули головы и не увидели ничего, что могло бы вызвать такой вопрос. Две антенны и радар. Все. На ломаном английском спросили, что он имел ввиду и получили ответ:

«Идем на базу для досмотра»

Так, под прицелом, мы и пришли в Валетту. Кстати, еще на подходе к острову мы ломали голову: как бы без портовой волокиты быстро пополнить запасы и уйти. Желание наше исполнилось отчасти благодаря какому-то злодею, сбежавшему из неприступной крепости-тюрьмы и нашему радару, по форме напоминавшему пусковую установку – непонятно чего. Но именно так мы перевели досматривавших нас офицеров береговой охраны.