Отчаянная

Девушка вздрогнула.

Он почувствовал, как заполошно забилось ее сердечко.

- Ш-ш-ш... - он погладил ее, успокаивая, как ребенка. - Я же сказал, что не обижу... Не нужно бояться...

К его руке присоединилась вторая. Две большие мозолистые ладони скользнули вверх, вдоль ее бедер, повторяя их изгиб. А потом Хорган перевернулся так, что Кира оказалась под ним.

Он не стал накрывать ее своим телом, наоборот, его пальцы сомкнулись на ее лодыжках и осторожно, с мягкой настойчивостью вынудили раскрыться.

Девушка только ахнула, хватая губами воздух.

Теперь он был там, между ее ног, но не пытался войти, хотя она явственно чувствовала его твердую плоть, пульсирующую и горячую от нетерпения.

Хорган не спешил. Он наслаждался моментом. Его ладони скользили по женскому телу, лаская и изучая одновременно. А вслед за ладонями его губы оставляли на нежной коже жгучие отпечатки.

Кире казалось, что его руки и губы везде. Что его поцелуи выжигают на ней неизгладимые клейма. Что там, где Хорган касается ее кожи, вспыхивают невидимые молнии и пронзают все тело легким электрическим разрядом. И от этих разрядов ее постепенно начинало потряхивать.

Он смаковал ее всю, как запретный плод, от впадинки на шее до самых пяточек. Изучал поцелуями и руками, так тщательно, словно хотел запомнить. И постепенно девушка начала оттаивать.

Сначала это была легкая дрожь, зародившаяся внутри. Потом она превратилась в томление, такое терпкое и тягучее, словно гречишный мед. Оно растеклось по нервам сладким теплом, наполняя каждую клеточку.

Кира сама не заметила, как расслабилась, отпустила свой страх. Отпустила себя.

Ей стали приятны его поцелуи. Она сама неосознанно начала их желать, начала отвечать, пока еще робко. Под умелыми ласками Хоргана ее тело превратилось в податливый инструмент, на котором он мог сыграть любую мелодию.

Но сейчас ему хотелось сыграть мелодию страсти.

Ни одну женщину он не разогревал так тщательно. Ни с одной не возился так долго. Запах ее возбуждения околдовывал и пьянил, словно дорогой алкоголь. Вид ее обнаженного тела заставлял кровь набатом стучать в висках. Хотелось взять ее всю, целиком, подмять под себя, ворваться в ее влажное лоно. Почувствовать, как она забьется под ним.

Но он продолжал свою сладкую пытку, уже не зная, кого наказывает - себя или ее.

Кира не сопротивлялась, когда его пальцы осторожно вошли в нее, а потом к ним присоединился язык. Только запрокинула голову и застонала, выгибаясь всем телом навстречу его движениям.

Ее руки безотчетно ласкали его мокрые от напряжения плечи. Твердые узлы мышц перекатывались под гладкой кожей дерранга, на которой выделялись только рубцы от старых ранений. Кира чувствовала их так же ясно, как и испепеляющий жар, что начал охватывать ее всю.

Отдаваясь страсти, она запустила пальцы в волосы Хоргана. Но он хотел бы почувствовать ее прикосновения совсем в другом месте.

Слегка отстранившись, что вызвало у девушки разочарованный стон, он взял ее за руку. И потянул вниз, туда, куда по его мускулистому животу спускалась дорожа светлых волос.

Кира испуганно распахнула глаза, ее рот округлился, когда Хорган нежно, но властно, заставил ее пальцы сомкнуться вокруг его плоти.

Он был таким большим. Таким твердым. Она почувствовала упругость налитых кровью мышц под слоем бархатной кожи.

- Давай, милая, - напряженный шепот дерранга ворвался в мысли девушки, вызывая смятение, - я хочу, чтобы ты сделала это, но не буду тебя принуждать...

Она понимала, чего он хочет. Это казалось таким естественным, таким единственно верным. Здесь и сейчас они были вдвоем: только он и она, мужчина и женщина, без прошлого и без будущего. Она больше не чувствовала страха или стеснения. Наоборот, ей уже самой хотелось ласкать его мощное тело, поджарое и сухое, без единого грамма жира.

Кира подалась вперед, наклоняясь и накрывая губами его головку. Влажную и солоноватую на вкус. Гладкую и упругую на ощупь. Ее язык скользнул по ней раз, другой, и заплясал, вырывая из горла мужчины рваный стон.

Это не могло продолжаться вечно. Любой выдержке есть предел.

Хорган не желал закончить вот так.

Запустив пальцы девушке в волосы, он оторвал ее от себя и толкнул на постель. А потом опустился сверху, медленно входя в ее тело.

Он хотел ее всю. Хотел, чтобы их тела слились воедино. Хотел вновь ощутить то волшебное единение, что бывает только с тем, кого любишь...

Она приняла его, доверчиво раскрывшись навстречу. Вся и без остатка.

Теперь он двигался в ней короткими резкими толчками, чувствуя, как его собственное тело постепенно начинает содрогаться. Уже не контролируя себя, не отдавая отчета собственным действиям, он позволил безумству накрыть его с головой.

- Майя... Майя... моя сладкая девочка...

Раз за разом, снова и снова эти слова, как молитва, срывались с его пересохших губ.

Он так любил шептать ее имя, когда они занимались любовью. И она всегда отвечала ему...