Отчаянные

В Зале приемов грохотала музыка. Что-то современное, закладывающее уши какофонией звуков, какое-то умц-тумц-тумц, настойчиво стучащее сразу в мозг. Голиафяне это любят. В зале такая толкучка, словно мы угодили в час пик в токийское метро. В дальнем конце барная стойка, у которой полно народу. Справа большая сцена с музыкальными инструментами. У них был такой вид, словно их забыли на сцене, бросили на произвол судьбы. Но вот появился высокий краснокожий голиафянин и принялся настраивать аппаратуру. Скоро начнется живой концерт – с выступления российской этногруппы «Скворцы и Соколы». «Снеговики» шли четвертыми. К этому времени мы должны будем уже разобраться с Раджой Сингхом и под грохот металла свалить с карнавала.

Я ткнул зазевавшегося Балу в бок локтем и предложил:

– Ты Раджу видишь?

Балу меня не услышал, пришлось повторять, повышая голос, доводя себя до крика.

– Да какой там. Тут ни черта не видно.

Я предложил ему пропустить по стаканчику для большей маскировки. Нет ничего подозрительного в мушкетере и монахе, глушащих пиво на карнавале. К тому же от барной стойки открывался вид на весь зал, и мы могли осмотреться получше. Балу идея понравилась, и мы отправились к бару, расталкивая всех на своем пути. По-другому пробиться к цели было нереально.

За барной стойкой крутилось четверо барменов. Все люди. В черных костюмах с белыми фартуками. Они проворно сновали от одного конца стойки к другому, жонглировали бутылками, разливали напитки по стаканам, бокалам и кружкам, не забывали пополнять рюмки и выставляли заказываемые клиентами закуски. Работа шла в бешеном темпе. Обслужить такое количество желающих промочить горло и никого при этом не обидеть, это великое искусство.

– Сема, у нас маленькие проблемы, – неожиданно сказал Балу и ткнул кулаком в бок для привлечения внимания.

Я посмотрел в сторону бара и обнаружил там оперативников СББ – Слона и Сомова. Они непринужденно развалились за барной стойкой и делали вид, что глушат пиво. Чуть в стороне я обнаружил Генералова, стоявшего в окружении Зеленого дракона, Питера Пэна и Хэлбоя. Он о чем-то увлеченно рассказывал, размахивая руками и похохатывая.

Обложили со всех сторон. Но это можно было ожидать. Мероприятие такого уровня без контроля родной конторы не может обойтись. Так что внутренне я был готов к этому. Придется лавировать, как балерун на минном поле. Главное не вляпаться нигде.

Мы взяли курс на другой конец бара и удачно впихнулись между Белоснежкой, очаровательной дамой с внушительными формами и Джокером, героем американских бульварных книжек. Джокеру было все равно, а вот Белоснежка тут же разулыбалась, принялась строить нам глазки и предлагать угостить даму выпивкой. Балу взял ее на себя, а я заказал пива и стал разглядывать танцующую толпу.

И вот как в этой толпе масок и костюмов найти красномордого голиафянина. Задача архитрудная. И я даже начал сомневаться, выполнимая ли.

Традиционный осенний бал «Голиафа» всегда пользовался популярностью среди посвященных. Люди и иномиряне любили этот праздник. «Голиаф» никогда не скупился на угощения. Столы ломились, в баре рекой лились дармовые напитки, играла дорогая музыка, не в смысле качества исполнения, а в смысле размера гонораров. Здесь кулуарно решались деловые и личные вопросы, заключались контракты на поставки товаров и услуг, ворочались дела большого и малого бизнеса. Нет ничего лучше, чем за рюмкой горячительного встретиться напрямую с заинтересованным лицом и обговорить все условия контракта.

Зайдет слепец, взглянет и увидит лишь танцующее море праздных гуляк, прожигающих свою жизнь. Я же видел дельцов, которые, спрятавшись за масками волков и зайцев, ворочали деньгами. Это было танцующее море живых денег, живые распухшие от хрустящих купюр кошельки и портмоне, банковские счета и ячейки, сейфы и хранилища. Царство денег.

Я повернулся к бару и заказал себе кружку темного пива. Чтобы слиться с толпой, нельзя выделяться. Я бросил осторожный взгляд в сторону оперативников родной конторы, но они были увлечены работой и не обращали на меня внимания.

Балу отчаянно развлекался. Он уже опустошил две кружки пива и обнимался с Белоснежкой так увлеченно, словно это была любовь на всю жизнь. Вот кто умеет сливаться с пейзажем, можно позавидовать мастерству. Я даже поймал себя на мысли, что Балу отступил в сторону, забыл о том, зачем мы сюда пришли, какая наша цель.

Я снова обвел взглядом зал. Еще чуть-чуть, и я признаю поражение. Когда мы сюда шли, все казалось предельно простым. Найти Раджу Сингха, взять в клещи и допросить, но теперь в этом калейдоскопе масок я понимал, насколько наивным был мой план.

И тут музыка смолкла и на сцену поднялся высокий человек в шерстяном свитере в черно-красную полоску. Его обожженное лицо было скрыто коричневой фетровой шляпой, такой старой и потрепанной, словно она побывала во всех мировых войнах и апокалипсисах. Он поднял вверх правую руку в кожаной перчатке, из каждого пальца торчал острый нож.