Отчаянные меры. Драгоценный груз. Сущность зла

— Мы можем герметизировать систему передач в специальный кожух, чтобы изолировать остаточное излучение. Как только радиация достигнет безопасного уровня, покрытие начнет отслаиваться. Придется подметать отсек каждые два дня, но безопасность стоит того. К тому же вы можете сэкономить на восстановлении двигательного отсека. Я уже проверил стенки отсека, они вполне прочные. Все, что вам нужно, — пара слоев грунтовки и краска. Наружная окраска займет три дня, а во время сушки мои люди уже смогут работать внутри. Так теперь делают везде в ремонтных доках, и я не являюсь исключением. Таким образом, сэкономив на всем выше перечисленном, да еще принимая в зачет вашу старую коробку передач, кстати, вполне исправную, общая стоимость работ составит пятьдесят один миллион кредитов.

— Пятьдесят один… — Мэй смотрел на Эмета, не в силах поверить своим глазам. Что-то произошло — он даже боялся предположить, что именно, хотя догадывался, в чем дело, косясь в сторону запертого шкафа.

— Да, пятьдесят один, хотя, понимаю, что это все еще очень дорого, ведь цена завышена за репутацию фирмы. Так что я готов сбросить еще пятнадцать процентов и назвать окончательную сумму ровно в сорок три миллиона за все работы с установкой. Больше скинуть не могу — сам останусь в убытке. К сожалению, сроки доставки остаются прежними — девять месяцев. — Эмет откинулся в кресле и встал, протягивая руку капитану:

— По рукам?

— Дайте подумать… — пролепетал Мэй пересохшими губами, — дело в том, что есть некоторые обстоятельства…

Эмет сам схватил его руку и потряс ею.

— Пустяки. Я уже принял решение. Обслужим вас по полной схеме. Будете потом рассказывать друзьям, что лучший ремонт судов во всей вселенной осуществляется в моем доке-гараже, и какую сделку вы со мной провернули. У нас не обманут, так-то, старина. — Захлопнув свой планшет, он сунул его в карман.

— Послушайте, как насчет этих условий, вам не кажется, что они слишком…

— Уже слишком поздно, — подмигнул Эмет. — Сделка заключена.

Дверь распахнулась пошире, когда Эмет приблизился к ней, принимая в учет размеры его корпуса. Учтиво отсалютовав по-штатски, он сказал на прощание:

— Спасибо вам. Сегодня ночью буду спать спокойно. С чистой совестью, и вышел в коридор.

Пораженный донельзя, Мэй посмотрел, как за толстяком закрылась дверь.

— Что за чертовщина, — бормотал он. — Что происходит? Что за…

И тут его осенило, да так, что он подскочил на месте.

— Мистербоб!

— Да-а-а, — раздалось гортанно из шкафа.

Мэй снял замок и открыл дверь.

— Вы все-таки снова принялись за свое? Я же просил вас не вмешиваться!

Арколианец пощелкал хитиновыми пальцами:

— Я действительно обещал, джеймсоджеймс, но создавшаяся ситуация потребовала моего вмешательства, сделав его более безотлагательным и настоятельным. Ваша беседа проявила множество интересных запахов. Интереснее всего пахли при этом вы. Это был запах существа, оказавшегося в капкане.

— Пусть так, — горячился Мэй. — Сегодня был, скажем, не лучший день в моей жизни. И все же вы…

— Еще более интересный запах издавал мистерэмет. Это что-то, я вам скажу. Такое редко встретишь. Целый букет. Такой недоброжелательности я еще не испытывал и даже не думал и не предполагал, что она может быть так ярко выражена в человеческом запахе. Хотя мне и пришлось отведать этого запаха на самой заре Альянса, когда я был дипломатическим консулом.

— Недоброжелательность? Что вы хотите этим сказать?

— Ну, может быть, не совсем злорадство, не напрямую, но букет запахов, который в сумме составлял именно это чувство. То, что вы называете алчностью, то, что самим мистерэметом было названо эгоизмом, и опасные уровни апатии. Это не означало никакой прямой угрозы для вас с его стороны, но дальнейшие его действия совершенно определенно могли нанести вам урон.

Мэй почувствовал, что покрывается гусиной кожей.

— Ну, спасибо, — пробормотал он, пытаясь изобразить улыбку на лице. Вы очень услужили мне, Мистербоб, но что будет, когда мистер Эмет вернется в офис? Что случится, когда ваше феромонное воздействие иссякнет и развеется?

Арколианец понимающе кивнул:

— Только минутку, пожалуйста, вашего внимания. Вспомните о маргаретхирн.

В горле у Мэя застрял ком, которого он, как ни силился, проглотить не мог. Казалось, в желудок ему опустилась непереваренная подошва сапога.

— Хор-рошо, — прохрипел он.

Мистербоб посмотрел на него секунду и заворковал.

— Могу сказать, даже с моей точки зрения, что когда вы думаете о маргаретхирн, вы вспоминаете свои ритуальные связи.

Лишившись на некоторое время дара речи, Мэй только кивнул в ответ.

Восхитительный, просто поразительный аспект общения разумных А-форм. У них крепкие связи, которые так легко забываются.

— Давайте ближе к делу, — наконец просипел Мэй и закашлялся.