Отчаянные меры. Драгоценный груз. Сущность зла

Не хочу усложнять вашей дилеммы, джеймсоджеймс, но, думаю, что и мне со своей стороны придется объяснить вам кое-что. Это касается традиций моей расы. Возможно, это скажется на решении, которое вы примите. Как посол и чрезвычайный полномочный советник я требую выслушать все стороны до конца.

— С уважением отнесусь ко всему, что вы тут скажете, советник. Говорите.

Мистербоб поднялся и зашаркал по полу, подражая озабоченной походке капитана.

— Если бы ваши обонятельные органы были развиты чуть получше, я смог бы объяснить вам подробнее историю моей расы и причину, по которой жизнь так мало значит для нас. Позвольте мне в таком случае, для простоты, произвести кардиологическую вивисекцию.

— О-о! — мягко сказал Мэй, — я так понял, вы хотите сказать: «позвольте приступить прямо к делу» или «резать правду-матку».

— Интересная идиома, — призадумался арколианец. — Три вещи воодушевляют мою нацию и мою расу: призыв к бою, дурные новости и возможность чему-либо научиться.

— Не могу не сказать того же и о нашей расе.

— И все же разница между нами есть.

— Еще бы. Мы ведь не смотрим ваши эротические фильмы.

— Не только. Я обоняю, что ваша раса не удовлетворена, пока она побеждает и завоевывает. А наша не удовлетворена, пока не ассимилируется. То есть, пока не воспримет все, что может принести ей любое вмешательство со стороны. Мы, если можно так выразиться, женский тип расы, или «мама». А вы, стало быть, выступаете в роли «папы».

При этих словах Мистербоб сделал жест, заставивший Мэя осмотреть себя с головы до пят. — То, что вы видите во мне, — это результат наших попыток более эффективно контактировать с вами. То есть — арколианец вовсе не то, что вы видите перед собой. Это лишь наша пока слабая попытка взаимодействовать с вами. Пожалуйста, не требуйте детальных пояснений, не спрашивайте больше ничего. У вас просто хитин треснет.

— Ну не трескался же до сих пор, — пробормотал заинтригованный капитан. — Продолжайте.

— И, как вы совершенно справедливо заметили, более всего нас потрясло ваше отношение к жизни в разных ее формах и проявлениях. Ведь вы на деле можете продавать и покупать ее…

— В общем, раса лицемеров, что и говорить…

— И это наряду с трепетным отношением к жизни, которое превосходит все мыслимое и немыслимое наше понимание. Готовность жертвовать собой и вместе с тем — покупать. Как может это уживаться в одном разуме? Идея пожертвования или личной расплаты. Это непостижимо для нашей культуры. У нас достаточно добровольцев, готовых отдать себя самым смелым медицинским исследованиям, если это идет на пользу расе. При этом все воспринимается, как само собой разумеющееся, как вклад в будущее и забота о потомстве. Ведь для всякого размножения организм с готовностью жертвует своей частью.

— Ну, это почти то же самое…

— Нет, — решительно сказал Мистербоб. — Это совсем не одно и то же, джеймсоджеймс. Любой отдельно взятый арколианец в критический момент может выбрать между жизнью и смертью. Он переходит в «Я-форму», без сожаления или протеста. Тут нет такого шага, который вы назвали бы прыжком в огонь.

— Теперь я обоняю это. Похоже, до меня дошло. Все на благо общества или кукиш в кармане.

— Совершенно верно, — сказал Мистербоб. — И даже мои обязанности посла вовсе не обязывают меня изучать вас. Я делаю это, чтобы удовлетворить собственное любопытство. И если потребуется, чтобы я пожертвовал собой не по долгу, так сказать, службы, то меня ничто не остановит. В том числе и страх. Потому что это не повредит нашему хитину.

— Но наш хитин…

— Нет, в самом деле, джеймсоджеймс. Встав на моем пути, вы приводите меня в замешательство. Я начинаю теряться, в чем тогда смысл наших взаимоотношений.

— Поверьте, дорогой посланник-советник, мне ужасно жаль, но я отвечаю за сохранность вашей жизни. За вашу целостность и неприкосновенность. И если с вами что-то случится…

— То это никак не отразится на отношениях между нашими расами, закончил за него арколианец.

— Возможно, это и так, — не стал настаивать капитан. — Но позвольте мне объяснить это с другой стороны. Ведь если что-нибудь случится с вами, я потеряю еще одного друга. Позвольте мне чуточку побыть эгоистом.

Мистербоб покачал головой:

— Вы льстите мне.

— И к тому же Герцог, уверен, в данном случае целиком и полностью разделяет мои чувства. Поэтому я соблюдаю не только свои, но и его эгоистические интересы.

— Вот это комплимент, — проворковал арколианец. — Позвольте записать его, для последующего опубликования на своей планете.

Мэй победоносно прокашлялся и посмотрел по сторонам — не разделил ли еще кто-нибудь его триумф. Час перерыва заканчивался, но личный состав не спешил появиться в библиотеке.

— Публикуйте, — сказал он. — Мне-то что.

— Позвольте мне выразить еще одну мысль, джеймсоджеймс. Не могли бы вы закрыть глаза?

— Никакого феромонного гипноза, — предупредил Мэй. — В данном случае даже это не поможет.

— Я хотел выразить одно понятие…

— Выражайте, — капитан с готовностью закрыл глаза. — Дальше?

— Расслабьтесь. Только на секунду.