Отчаянные меры. Драгоценный груз. Сущность зла

— Может быть, мы что-то упустили.

Мэй стал чесать голову, прислонившись к открытому люку. Может, он смог бы выделить еще немного денег и установить крепления под брюхом «Ангельской Удачи»…

Герцог вылез из-под носа «Звезды Боливии», весь вымазанный пылью.

— Что это там за стиропластовый шкаф в передней части трюма? — спросил он. — На плане трюма я ничего такого не видел.

— Это система «Антипират», — пояснил Мэй. — Если ты не наберешь правильную комбинацию цифр, она заполняет мостик тем голубым газом, который ты так любишь, а АПКВ при этом переводит судно в дрейф, пока его не подберут настоящие владельцы.

— А его можно убрать?

— Проклятье, — сказал Мэй. — Он бесполезен без АПКВ. А поскольку это оборудование не является обязательным, то я могу снять его и даже продать. А что?

— Он занимает примерно три кубических метра пространства. По сути дела, корпус «Шери» прямо упирается в него. Если мы смогли бы его вытащить, затем передвинуть «Шери» и «Иншалла», то мы получим те необходимые нам пять сантиметров, чтобы задвинуть «Звезду» внутрь.

Мэю потребовалось два часа, чтобы найти брокера, который купил систему. К концу дня ее увезли, так что они смогли вылететь на Айаагу-12, высокоразвитый индустриальный мир, являвшийся штаб-квартирой Главной Малайзийской Корабельной компании.

Пришвартовавшись, Мэй начал искать клиента по всей планете. Здесь было труднее, чем на Ниаде-3, но через неделю Мэй нашел человека по имени Хартунг и сопроводил его к доку, чтобы посмотреть товар.

— Нет, — сказал он Мэю. — Я привык доверять людям. Кроме того, я едва могу прочитать свою лицензию пилота, а в доверенности мне и вообще не разобраться.

Прекрасно, подумал Мэй. Он смотрел, как Хартунг провел рукой по корпусу «Звезды Боливии», затем неуверенно заговорил:

— Мне не хотелось бы вас торопить, но каково ваше мнение?

Хартунг почесал подбородок:

— Вы примете платежную пластину?

— А она в порядке? — спросил Мэй.

— Еще бы, — улыбнулся Хартунг.

Они в воодушевлении по очереди пожали друг другу руки, затем отправились в конторы внутри доков, заполнили счета на продажу и заверили их. Затем выпили и вернулись обратно на «Ангельскую Удачу», где Хартунг забрался в свою новую прогулочную яхту и начал поляризовать корпус. Когда открылись шлюзы грузового трюма, «Звезда Боливии» выплыла из него, покачалась и медленно уплыла вдаль. Мэй улыбался, глядя, как она исчезает вдали.

— Здорово повышает настроение, не правда ли? Ты заметил, каким счастливым казался тот тип.

— Я буду радоваться гораздо больше, когда по этой пластине мы получим наличные и отвезем их Хиро.

Мэй загерметизировал и снова заполнил воздухом грузовой трюм.

— Мне хотелось бы насладиться этим мгновением, — сказал он. — Начало нового бизнеса.

— Будет у нас бизнес, если не откупимся от Главной Малайзийской, — заметил Герцог. — Я предлагаю, чтобы ты как можно быстрее отправился в банк мистера Хартунга и обратил эту штуку в наличные. Чем быстрее мы об этом позаботимся, тем лучше.

— Бог ты мой, — прокомментировал Мэй. — К старости мы все больше любим командовать, да?

Герцог вздохнул:

— Это моя идея, мое поручительство, и я своим именем рискую во время этих постоянных компьютерных проверок платежеспособности. Если компьютер выкинет насчет меня красный флажок…

— Они этого не сделают.

— …на выдворение…

— Но не отказ…

— …или арест.

— Герцог…

— Не заводи меня. Этот наш бизнес может спасти мою задницу. Когда мы скинем со своей шеи этих головорезов из Юэ-Шень, я хотел бы отдать дяде долг за говядину…

— И плюнешь на возможность разбогатеть?

— Я скучаю по Тетросу, — решительно заявил Герцог.

— Ладно, — сказал Мэй. — Давай запечатаем корабль и займемся этим.

Они собрали свои накопления, по гравитационному колодцу спустились на поверхность Айааги-12, затем взяли такси до Первого Пангалактического банка. В отличие от Тетроса, где архитектура была открытой и пространной, здания Айааги были компактными и как бы спрессованными. Низкие потолки и микроскопические комнаты угнетали Герцога, и те полчаса, которые им пришлось провести в банке по поводу платежной пластины Хартунга, были тем максимумом, который только он в состоянии был здесь вынести.

— Как люди могут работать в таких условиях? — пожаловался Герцог.

Мэй пожал плечами:

— Я не вижу здесь ничего ужасного.

— Еще бы. Ты провел двенадцать лет на торговом корабле. По сравнению с ним и эти помещения покажутся просторными.

После четверти часа бюрократических проволочек Мэя и Герцога провели к клерку, который, казалось, с восторгом занялся их делом. Мэй потребовал перевести сумму в наличные. Клерк с улыбкой взял пластинку и исчез, чтобы заняться делом.

— Вот оно, — заметил Мэй, похлопывая по дипломату, содержащему остальные кредиты. — Избавимся теперь от этого орийского кровососа раз и навсегда.

Герцог только улыбнулся.

— Собираюсь доказать, что моя бывшая жена ошибалась.

Клерк вернулся и запустил платежную пластинку им обратно по прилавку.

— Мне жаль, сэр, но эта платежная пластинка не годится.

Мэй подобрал пластинку и стал ее рассматривать.

— Что вы имеете в виду под вашим «не годится», черт побери?