Отчаянный холостяк

– Это… проясняет мое отношение к тебе? Что я нахожу тебя привлекательной и притягательной? – спросил Джошуа очень тихим голосом. Его губы находились так близко к ее губам, что он чувствовал, как учащается ее дыхание. Он мог бы провести языком по идеальному изгибу ее верхней губы – так близко она была.

– Не уверена, – ответила Гвин тихим и хрипловатым голосом. – Покажи мне еще раз.

Второго приглашения, чтобы впиться ей в губы, ему не требовалось, на этот раз он уже стал работать языком, отправляя его ей в рот все глубже и глубже, и движения его языка становились все сильнее и настойчивее. Когда Гвин застонала, его желание невероятно усилилось. Этот стон шел откуда-то из глубины, а Джошуа хотел эту женщину все сильнее и сильнее.

Он почувствовал, как затвердел его мужской орган. Он желал женщину, которая одним словом могла испортить его репутацию офицера и джентльмена.

– Ты должна прекратить дразнить меня, – выдохнул Джошуа, губы которого так и оставались рядом с губами Гвин. Ее такими восхитительными губами.

Она прикусила его нижнюю губу. Легко. Но он чуть не сошел с ума.

– Значит, теперь ты будешь говорить, что это моя вина? Ты не можешь себя контролировать, а я виновата?

– Ты тоже не можешь себя контролировать, – заметил он.

– Правильно. Но этого следовало ожидать. – Гвин обольстительно посмотрела на него. В этом взгляде было только одно желание: искусить! – Но я же женщина – слабая и беззащитная в руках мужчины, оказавшаяся во власти похотливых желаний.

Даже если бы Джошуа не уловил легкий сарказм в ее тоне, он бы все равно знал, что этой чуши нельзя верить.

– Да, я заметил, какая ты слабая, когда ты натягивала тетиву лука. Да ты сам лук гнула без проблем! А что касается похотливых желаний и тех, кто находится в их власти…

Вместо того чтобы закончить фразу, Джошуа снова накрыл ее губы своими, и на этот раз его рука проскользнула вверх, ей на грудь. Ему хотелось посмотреть, как на это отреагирует Гвин.

Да, он так сделал именно поэтому. Не потому, что хотел, не потому, что это было ему нужно, не потому, что он, черт побери, не мог сдержаться.

У нее была пышная и мягкая грудь. Боже, как же ему хотелось попробовать ее на вкус. Но пока он ограничится лаской – погладит грудь, немного помнет… представляя ее у себя во рту. Он определенно сошел с ума.

Если Гвин пыталась им манипулировать, используя свои женские чары, останавливать ее было слишком поздно. Потому что Джошуа уже поддался. Он согласится на все, что она хочет… только бы иметь эту возможность, пусть и на короткое время, ласкать ее, сводя с ума.

Гвин оторвалась от него.

– Ты считаешь, что мы поступаем разумно?

Ее глаза были широко раскрыты, и их зеленый цвет казался более темным и более сочным здесь, в лесу.

Джошуа мог прочитать по этим красивым глазам, чего она хочет. Или, может, он просто принимал желаемое за действительное.

– Нет, это совсем неразумно. Но меня это не волнует. А тебя?

– Нисколько, – прошептала она, опуская одну ладонь на его руку.

От этого остатки здравомыслия растворились в воздухе.

Глава 9

Гвин не ожидала, что когда-то еще будет заниматься подобным с мужчиной. Определенно, ей не стоило это дозволять. Но Джошуа… о, ощущения от его рук у нее на груди оказались божественными. Они не были назойливыми, бесцеремонными или безжалостными, просто… его руки исследовали ее грудь. А когда большие пальцы его рук стали ласкать ее соски, она почувствовала, как по всему ее телу пробегают невероятные ощущения, пронизывают его все. Она оторвала свои губы от его губ и резко вдохнула.

– Да, – прошептала Гвин. – Ощущения… великолепные.

– Определенно.

Джошуа ласкал ее аккуратно, а не судорожно, словно проверяя и пытаясь выяснить, что ей понравится больше, как принести ей больше удовольствия. В отличие от Лайонела.

К черту Лайонела. И кто бы мог подумать, что майор умеет так ласкать женщину? Это у него получалось просто прекрасно. У хмурого, сурового майора, который не может относиться терпимо к людской глупости.

Джошуа тем временем проложил поцелуями дорожку к ее уху и прошептал:

– Вот что случается, когда ты… искушаешь мужчину так, что он больше не способен сдерживаться. Он делает то, что не должен был делать.

– Повторяю еще раз: я не пыталась тебя искусить, – напомнила она ему. – И, кажется, ты прекрасно сопротивлялся… «искушениям» с моей стороны у гостиницы, где мы останавливались.

– Тогда я очень удивился, – признался Джошуа, покусывая мочку ее уха. – Ты меня удивила.

– Потому что тебе понравилось со мной целоваться?

– Потому что тебе понравилось целоваться со мной, – прошептал он. – Я этого не ожидал.

Его щетина, которая покалывала ее щеку, если он касался лицом ее лица, напомнила Гвин, что Джошуа – мужчина, причем тот мужчина, тело которого она бы с удовольствием исследовала.

Она запустила руки ему под фрак для верховой езды, а потом под жилет и сквозь рубашку почувствовала, как напряглись его мышцы.

– А почему нет, Джошуа? Ты прекрасно умеешь целоваться.

Он немного отодвинулся назад и уставился на нее горящими глазами.

– А это? Как тебе это?