Отчаянный холостяк

Господи, спаси и помилуй, но что, если Гвин не хотела его ни для чего, кроме этого?

Джошуа встал с кровати и застегнул панталоны, пока Гвин не успела увидеть самое худшее из его уродств.

– Подожди, я хочу увидеть…

– Что? Шрамы, которые делают меня непригодным для женитьбы на дочери герцога? Чтобы ты могла пожалеть бедного калеку?

Шок, отразившийся на ее лице, мгновенно заставил его пожалеть о грубых словах.

– Не называй себя так! – закричала Гвин.

– Почему нет? Я как раз он и есть.

– Ты гораздо больше, чем то, что ты говоришь. Если бы ты только мог это понять… – Гвин встала и нахмурилась, потом нашла свою сорочку и надела. – Но до того, как мы сможем пожениться и иметь какое-то значимое совместное будущее, я думаю, что ты должен захотеть поделиться всем со мной, поделиться собой со мной, чтобы я знала тебя полностью, знала все стороны твоей жизни.

Другими словами, она хотела, чтобы он обнажил перед ней душу, заново пережил все болезненные моменты, но вместе с ней. Нет, спасибо.

«Но когда люди подходят к тебе слишком близко, ты всегда начинаешь их отталкивать, а затем, конечно, оказываешься в одиночестве».

Да разрази гром эту Беатрис. Она ошиблась. У него имелись веские оправдания, чтобы не позволить Гвин видеть его шрамы. В конце концов, одна женщина уже испытала омерзение, когда он при ней разделся полностью. Сама мысль о том, что Гвин больше не захочет его видеть…

Нет, он не был к этому готов.

– Джошуа, ты можешь мне доверять, – мягко сказала Гвин.

– Как ты доверяла мне? – рявкнул он, словно выстрелил в ответ. – Делала все украдкой, увиливала, собирала деньги, чтобы заплатить шантажисту, отправляла записки «Лайонелу», организовывала с ним тайные встречи. Ты могла бы мне довериться, но вместо этого…

– А откуда ты знаешь, что я посылала записку Лайонелу?

Джошуа только один раз взглянул на ее бледное лицо и застонал. К этому времени ему уже давно пора было научиться ничего не обсуждать, если он приходил в ярость. Потому что в таком случае происходило то, что произошло сейчас. Он говорил вещи, которые не следовало упоминать.

Он пожал плечами и начал предпринимать попытки выбраться из ямы, в которую сам себя загнал.

– Ну… ты же отправила ему записку, не правда ли?

У Гвин изменилось выражение лица. Теперь она смотрела на него очень сурово.

– Ты мог узнать об этом только одним способом – если шпионил за мной. Если следил за мной, ходил за мной по пятам. Ты говоришь, что я тебе не доверяю? Ты не лучше Торна. Ни один из вас не доверяет мне.

– И для этого явно имеются основания, – заметил Джошуа, еще во время службы в морской пехоте усвоивший, что лучшая оборона – это нападение.

Но, судя по холодному блеску в глазах Гвин, с дамами, возможно, это была не самая лучшая тактика.

И он быстро ухватился за другую фразу, произнесенную Гвин.

– Ты сказала: «До того, как мы сможем пожениться». Это означает, что ты согласна принять мое предложение?

– Какое предложение? – резко спросила Гвин, наклонила голову и принялась завязывать сорочку. Движения пальцев у нее были нервными, она явно злилась. – Фактически ты не делал мне официального предложения.

Теперь она пыталась полностью одеться, но было ясно, что самой ей не справиться. Джошуа подошел к Гвин, чтобы помочь.

– Разве? – спросил он, хотя знал, что на самом деле не делал. Он закончил со всем, что Гвин носила под платьем, и теперь ждал, пока она его натянет. Его тоже потребуется застегивать. – Я мог бы поклясться, что делал.

– Нет, не делал. Мы просто говорили об этом, обсуждали, ходили вокруг да около. – Когда он полностью застегнул ей платье, она добавила: – Ты сказал Лайонелу, что если он растреплет что-то про мое прошлое, то ты объявишь о нашей помолвке. Но ты никогда не спрашивал меня саму.

– Может, и нет. Но ты же знала, что я имел в виду. Что я хотел.

Гвин резко развернулась к нему лицом, ее глаза напоминали глубокие лесные озера, в которых можно утонуть, в которых он уже тонул.

– Потому что теперь я могу читать твои мысли? – спросила она резким тоном. – Твое предложение объявить о нашей помолвке было угрозой, которая осуществится при условии плохого поведения Лайонела. Оно не включало фактическое предложение мне. Или ты теперь уже задумываешься, стоит ли на мне жениться после того, как переспал со мной? – Она схватила домашний чепец и убрала под него волосы. – Именно поэтому ты сейчас пытаешься со мной поругаться?

– Я не пытаюсь с тобой поругаться. Я просто указываю…

– А на тот случай, если ты раздумываешь, Джошуа, то хочу сказать: единственный человек, который тебя жалеет, – это ты сам.

Гвин направилась к двери. Джошуа последовал за ней, в нем закипала ярость.

– Даже если я сделаю тебе предложение так, как ты того желаешь, ты же его не примешь, правда?

Гвин развернулась и снова посмотрела на него.

– Поскольку твоя гордость никогда не позволит тебе снизойти до того, чтобы получить от меня отказ, то мы, как я догадываюсь, никогда этого не узнаем, правда?

После этого Гвин вышла и захлопнула за собой дверь.