«Отчаянный», отчаливай!

Зина (захлопала в ладоши). Ой, как хорошо! И главное, все в рифму.

Виталий. Рифма, конечно, есть, а вот…

Костя. Сопелкин, не перебивай. Я тебе слова еще не давал. А ты, Простоквашева, продолжай, говори, говори про меня. Я слушаю.

Зина. Костя, ты замечательные стихи сочинил. Из тебя так и брызжет…

Костя. Что из меня брызжет?

Зина. Талант!

Костя. Вот таким людям и читать приятно, потому что разбираются в поэзии. А чего ты ухмыляешься, Сопелкин?

Виталий. Рифма, конечно, присутствует в твоих стихах…

Костя. Ты хочешь сказать, что отсутствует мысль, да? А «Да здравствует коммунистический труд»? А «Салют! Салют!»?

Зина(восторженно). Ты, Костя, наверно, будешь журналистом или поэтом.

Костя. Точно. Я буду журналистом!

Зина. А каким, местным или междугородником?

Костя(рассмеялся). Не междугородником, а международником. Буэнос-Айрес, Рим, Париж, джунгли, аллигаторы, какаду, птички колибри! Я буду крылатыми словами поднимать людей на подвиги. Я буду носить австралийский плащ из шкуры кенгуру, а в руках будет зонт из ушей белого слона для защиты от тропических ливней.

Виталий. А пламя изо рта у тебя выскакивать не будет?

Костя. Иронизируешь, да? А вот пройдут годы, и ты, Сопелкин, будешь гордиться, что знал меня наизусть. Я имею в виду мои произведения: повести, романы, очерки. Ты будешь гордиться, что сидел со мной за одной партой. Будешь всем рассказывать, что видел меня вблизи и даже здоровался со мной за руку.

Зина сильно хлопнула ладонями и громко крикнула: «Бах!»

Костя (вздрогнул от неожиданности и погрозил пальцем). Ты что, Простоквашева, чокнулась, да?

Зина. Это воздушный шарик лопнул.

Костя. Я вот тебе сейчас лопну. Думаешь, я намека не понял, да? Откуда тут воздушный шарик? Мы же не на демонстрации… Если еще раз бахнешь, сама вылетишь отсюда, как воздушный шарик.

Виталий. Ладно, хватит болтать. Надо решить, что мы делать будем.

Костя. Ходить и брать интервью для газеты, для радио и для телевидения. Ой, ребята, а что будет в день открытия дворца!.. Что будет! Нас посадят в президиум! Мы в центре, справа и слева от нас будут редакторы газет, директора школ, учителя. Из зрительного зала на нас будут показывать пальцами и говорить: «Вон они: Парамонов, Сопелкин и Простоквашева! Это они всколыхнули пионерские массы. Это они призвали ребят на подвиг!»

Зина снова хлопнула ладонями и громко крикнула: «Бах!»

Костя даже присел от неожиданности.

Костя. Все! Вылетай из класса, Простоквашева, а то-то-то п-п-плохо будет! Я даже з-з-заикаюсь от з-з-злости, до чего ты меня д-д-довела.

Зина ушла.

И как у нее г-г-громко и н-н-неожиданно это «бах» получается.

Виталий. Я тоже ухожу. Делай все сам.

Костя(испуганно). Не уходи, Виталька. Не уходи… Я же тебя не прогонял. (Пытается задержать Виталия, хватает его за плечи.) Я же не смогу быть главным, если вы все разбежитесь. Ну, я вспылил. Я извинюсь перед Зинкой. Я же н-н-нервный. Я в д-д-детстве рахитом болел, понял? Голова была вот такая. (Костя описал в воздухе рукой большой круг.) А ноги вот такусенькие. (Скривил ноги и пошел по классу.) Кривые, как обруч на бочке. А про шейку и говорить не хочу. Она была вот такая. (Показал карандаш.) Как у гуся тоненькая. Не уходи, Виталька… Хочешь, я тебя, когда вырасту, своим помощником сделаю? Будем вместе ездить. Представляешь: джунгли, слоны, крокодилы, и все говорят: «А это вот Сопелкин из агентства печати „Новости“».

Виталий (смущенно). Ну вот… Скажет еще: «агентство ' печати…» Нет, это ты, Костя, перехватил. Из меня никакие. «новости» не получатся.

Костя. Получатся, непременно получатся! А если будет трудно, я всегда помогу. Я же буду тут же рядом, возглавлять все ассамблеи, сессии и пресс-конференции. Так и быть… Я могу даже сейчас доверить именно тебе, Виталию Сопелкину, водрузить мой главный призыв на фасаде школы.

Вытаскивает из угла огромный рулон, вместе с Виталием разворачивает его перед зрителями. Плакат занимает всю сцену. За ним уже не видно ни Виталия, ни Кости. Словно интермедийный занавес, висит теперь на сцене огромный плакат: «Все на субботник! Даешь полный накал сердец!!!» В зале гаснет свет. Освещен только интермедийный занавес-плакат. Звучит голос по радио: