Отчий край

- Японское правительство договор о перемирии с правительством ДВР подписать честь имело. В настоящее время оно удостовериться желает, какие части ему на границе противостоят - регулярная армия или партизанские формирования.

- Вон какая вас забота гложет! - улыбнулся Удалов. - Тогда не возражаем. Проверяйте! Только сперва предъявите ваши полномочия...

- Пожалуйте, господин генерал! - подал ему свои документы со сладкой улыбкой полковник и почтительно поклонился.

Не умевший читать и писать, Удалов оказался в затруднительном положении. На щеках его выступил бурый румянец. Он взял поданную полковником бумагу, мучительно соображая, что делать, чтобы не показать господам офицерам свою неграмотность. Замерли, потупились, переживая за него, командиры и бойцы.

- Адъютант! - вдруг рявкнул Удалов. - Я свои очки в штабе оставил. Лети немедленно за ними. Без очков я ни бельмеса не вижу. - И он так свирепо глянул на своего адъютанта, что тот моментально кинулся бежать.

- Придется подождать, полковник, - сказал он японцу. - Я без очков, как без рук. - Но, увидев в глазах его понимающую усмешку, тут же переменил решение. - А впрочем, ждать не будем. Товарищ Улыбин! Прочитай нам мандат господ уполномоченных.

- Слушаюсь, товарищ комкор! - подскочил к нему Роман, довольный тем, как ловко Удалов вывернулся. Взяв у него бумагу, он стал читать: "Командованию красных частей войска Восточной Российской окраины, с русской территории выбивших.

На предъявителя сего полковника японской армии Камацабура и офицеров, к нему прикомандированных, возлагается установление контакта с командованием революционных сил. Ему и сопровождающим его лицам выяснить надлежит, как правительство ДВР условия нашего с ним перемирия соблюдает. Дабы он свою миссию успешно выполнить мог, просьба ему полное содействие оказать.

Отказ в содействии наше правительство как недружелюбный и нелояльный акт рассматривать будет со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Командующий японской экспедиционной армией генерал-лейтенант Оой.

Начальник штаба армии генерал-майор Кабаяси. г. Маньчжурия, 22 ноября 1920 года".

- Выясняйте, выясняйте! Это можно. Этого мы не боимся, - согласился Удалов. - Что вам для этого нужно?

- Беседа с солдатами и офицерами, осмотр вооружения.

- Валяйте, смотрите! Ничего от этого не переменится. Вы и без того знаете, какое у нас оружие, - заключил Удалов и в это время увидел проталкивающегося к нему адъютанта, посланного за очками, которых в корпусе никто не носил. Он так поглядел на адъютанта, что тот немедленно нырнул в толпу и больше не попадался ему на глаза.

Получив разрешение Удалова, полковник поблагодарил и что-то по-своему сказал офицерам. Вынув из полевых сумок блокноты и самопишущие ручки, они рассыпались среди партизан. По-русски они разговаривали гораздо лучше своего полковника, и партизанам, на которых они остановили свой выбор, пришлось отвечать им на сотни самых разнообразных вопросов...

- Ну, Ромка, веди показывай, каких ты баб в плен забрал! - обратился Удалов к Роману. - Где они у тебя обретаются?

- В таможне, товарищ комкор! Больше некуда было их сунуть.

Беженки, поселенные в комнате таможенного досмотра, сидели на своих узлах и чемоданах, переговаривались, втихомолку плакали.

- Здравствуйте, гражданки! - поздоровался Удалов.

- Здравствуйте! - вразброд ответили беженки.

- Это командир Первого Забайкальского партизанского корпуса товарищ Удалов, - представил его беженкам Роман. - Товарищ комкор зашел, чтобы узнать, в чем вы нуждаетесь.

Сказав это. Роман стал искать глазами Ольгу Сергеевну. Она не выходила у него из головы. Увидел ее в самом дальнем углу. Она сидела на чемодане с укутанными одеялом ногами, грустная и ко всему безучастная.

- Просьбы или жалобы, гражданки, имеются? - спросил молодцевато приосанившийся Удалов.

- Жалобы? - горько рассмеялась хорошенькая брюнетка. - Какие же могут быть жалобы в нашем положении? Живы и слава богу... Скажите, вопрос вам задать можно?

- Можно. Задавайте хоть сто вопросов.

- Скажите, что вы намерены с нами делать?

- Как только будет возможность, отправим в Читу.

- Под конвоем, как пленных?

- Нет, просто как беженок. Какие вы к лешему пленные. Вы ведь с нами не воевали. Дадим вам одного-двух сопровождающих и хватит.

- А там что с нами будет?

- Там - вольному воля, красавица. Кто захочет работать - работу дадут, кто замуж пожелает - жениха подыщут, - пошутил радостно возбужденный от присутствия молодых и красивых женщин Удалов.

- Отпустили бы лучше нас за границу, чем такое говорить.

- Ну, нет! Этого мы ни за что не сделаем. Такие симпатичные и пригожие гражданки нам и самим нужны Грех отдавать вас в чужие руки... Ты их, товарищ Улыбин, в обиду не давай. Обеспечь по возможности продуктами и топливом, чтобы они худым нас не поминали.

- Слушаюсь! - козырнул Роман, удивленный словами неулыбчивого, чаще всего сурового комкора.

- Ну, счастливо оставаться, гражданки. Познакомились и ладно. Рад бы с вами подольше потолковать, да некогда, - сказал Удалов и направился к выходу.