Отчим (не) моего жениха

— Шумная столица меня тоже утомляет, поэтому согласен — за городом жить гораздо приятней, — кивнул Виктор, вместо того, чтобы разозлиться. — Так и быть, подарю вам на свадьбу свой коттедж, а сам переберусь в дом поменьше.

С каких пор, спрашивается, Разумовский стал таким покладистым? Неужели принял меня в качестве невестки? Сердце испуганно екнуло.

— Ты куда? — потребовал Разумовский, когда я направилась к выходу.

— В туалет, — я обернулась. — А что, проводить хочешь?

— Нет, сама найдешь. Через три кабинета дверь направо, — и снова уткнулся в компьютер.

После уборной не захотела возвращаться к Виктору. Папочка поглощен работой и мое присутствие ему только мешает. Побродила по пустому коридору вдоль ряда закрытых кабинетов и свернула в небольшое служебное помещение. Здесь сотрудники обедали: на столах стояли две микроволновки и кофемашина, в углу пристроился серебристый холодильник.

Взяла одноразовую кружку и сунула капсулу в кофемашину. Ничего себе, какая красота! У других работодателей и малой толики этого не допросишься, а Виктор так заботится о своих сотрудниках. И такая гордость взяла, словно сама оборудовала помещение бытовой техникой.

Потягивая густой кофе, размышляла о своем невеселом будущем, когда на "кухне" появились три девушки. Смеясь и переговариваясь, они разогрели в микроволновке ароматные бутерброды и заняли столик рядом с кофемашиной.

Красивые, элегантные, смешливые они все разом посмотрели на меня и помахали, призывая присоединиться к компании. Обернулась. В столовой никого, значит, пригласили меня. Встала, прихватив кофе, и села за их столик.

— Привет. Я — Жанна, — представилась одна девушка.

— Я — Ира.

— А я — Света.

Вот так просто без лишних церемоний.

— Я — Арина.

— Мы знаем! — в один голос воскликнули девушки и дружно рассмеялись. — Вы внебрачная дочь нашего босса, — добавили они уже тише.

Не знала, что ответить на такое заявление, сама же назвала Виктора "папочкой", но Жанна вдруг ахнула и посмотрела за мою спину.

— Виктор Васильевич! — девушка побледнела и вскочила с места. Я тоже обернулась.

Господин рабовладелец собственной персоной. Красивый до умопомрачения, но важный, словно приглашен в жюри "Мисс мира". Подняла руку подозвать Разумовского и не сразу сообразила, что следует сказать. На "вы" не прокатит, на "ты" страшно, поэтому ограничилась привычным:

— Пап, иди к нам!

Виктор сдержался. Не знаю, каким чудом ему это удалось, но ни один мускул на лице не дрогнул, пока он шел до столика.

— Жанна, Ира, Света, — представила я его же сотрудников.

— Мы из отдела планирования. У Елены Георгиевны работаем, — уточнила Ира, густо покраснев.

Разумовский кивнул, но было ясно, он их не узнал.

— Ты их не знаешь! — возмутилась я, когда девушки, смущенные и испуганные, поспешно ретировались из кухни.

— А должен знать? — развел руками Разумовский.

— У тебя тысячи сотрудников? — задала очередной вопрос.

— Ну не тысячи, — монстр нахмурился: я заходила на опасную территорию.

— А сколько? Пять сотен?

— Офисных полторы, — сгримасничал Виктор.

— Всего полторы и ты не знаешь, как их зовут!? — моему возмущению не было предела.

— Зачем мне знать их имена? Достаточно того, что они добросовестно выполняют свою работу и я их не увольняю.

Симпатия симпатией, но сердце болело за бедолаг, чьи имена Разумовский даже не собирался запоминать.

— Признайся! — состроила самую серьезную мину. — Ты болен? У тебя склероз? — и за руку взяла Виктора для убедительности. А у самой сердце из груди выскочило от счастья снова подержаться за него.

Он должен был разозлиться, убрать мою руку, возмутиться, в конце концов. Но Виктор ничего из вышеперечисленного не сделал. Он просто хмыкнул и заявил:

— Ты забавная, думаю, Славе не будет с тобой скучно.

А вот это не по плану, папочка! Ты должен меня ненавидеть, чтобы запретить брак, а не восхищаться неадекватностью.

— Сколько тебе было лет, когда ты усыновил Славу?

Подобный вопрос ни за что бы не решилась задать прежняя Арина, но Арина-оторва не лезла за словом в карман.

— Двадцать пять, — Виктор, нервничая, потер переносицу.

— Так сильно влюбился в его мать, что принял неродного сына? — спросила я в лоб.

— Думаю, это не офисный разговор, — Разумовский посмотрел по сторонам, и только сейчас до меня дошло, что мы все еще сидим в столовой. Я держу его за руку и задаю неудобные вопросы.

— Прости! — отдернула руку, мгновенно покраснев.

— Это что-то новенькое, — рабовладелец приподнял мое лицо за подбородок. — Моя отважная "дочка" умеет смущаться.

Он намеренно выделил "дочка", приводя меня в еще большее смятение.

— Представь себе! — фыркнула я, не зная, куда деваться от стыда и неловкости. Надеюсь, никто из сотрудников не слышал наш разговор, иначе сплетен не избежать. — А еще я умею показывать язык.

Состроив рожицу, вскочила со стула и вприпрыжку побежала обратно в кабинет. И в дверях столкнулась с мужчиной. Высокий жгучий брюнет подхватил меня, двусмысленно обнял, а потом также легко отпустил.