Отдай свое сердце

— Нет, я серьезно. Ты вот как считаешь?

— Отвали, Макс. Мне сейчас не до фигни.

— Любовь не фигня, — сказал Горохов. — Любовь — это… любовь.

Генка свесил голову с кровати.

— Что это на тебя накатило?

Макс мечтательно вздохнул.

— Кажется, я влюбился, Самокат.

— Как влюбился?

— По-настоящему. Без всякой туфты.

— А в кого?

— В Любку Крутую.

— А с чего ты взял?

— Да я о ней постоянно думаю.

— Летит, летит! — послышался из-под стола взволнованный голос Кипяткова. С помощью портативного перископа капитан наблюдал оперативную обстановку за окном.

— Готовность номер один! — приказал из сумки майор Гвоздь.

— Есть готовность номер один, — откликнулся капитан. И тут же смущенно прибавил: — Виноват, товарищ майор. Это ворона летит.

— Отставить готовность номер один!

— Есть отставить!

— Внимательнее надо быть, Жора.

— Слушаюсь, товарищ майор.

…Прошел час, другой. Рука Смерти не появлялась.

«Может, сегодня и не прилетит», — с надеждой подумал Генка, лежа на кровати.

— Когда же она появится? — с досадой проговорил Горохов, лежа под кроватью.

— А что, если Нестерова нас обманула? — подал голос из-под стола капитан Кипятков.

— Спокойно, орлы, — ответил им из сумки майор Гвоздь. — Рука Смерти всегда прилетает к своим жертвам от полуночи до трех. В так называемое дьявольское время.

— А уже без одной минуты три, — сказала в дверную щелку Любка Крутая.

ДЗИНЬ-БРИНЬ-ДРИНЬ!.. — разлетелось вдребезги оконное стекло. И в комнату ворвалась Рука Смерти! Словно молния, она ударила Самокатова кулаком в челюсть, а затем сомкнула на его шее костлявые пальцы.

Глава XXI ПРИВОРОТНОЕ ЗЕЛЬЕ

— А-a… э-э… — засипел Генка. Перед глазами у него поплыли радужные пятна. А сам он поплыл в кромешную тьму…

И тут Рука Смерти неожиданно отпустила Самокатова. И как примчалась молниеносно, так же молниеносно и умчалась.

Все это произошло в считанные секунды. Никто даже ахнуть не успел. Никто, кроме Любки. Она сразу ахнула, как только увидела Руку в дверную щелку.

Распахнув дверь, Крутая подбежала к Генкиной кровати.

— Ты в порядке? — склонилась она над Самокатовым.

— Вроде бы да, — промямлил Генка.

Из своих пряталок вылезли майор Гвоздь, капитан Кипятков и Макс Горохов.

— Вот так номер, чтоб я помер, — сказал майор, подкрутив усы. — Первый раз вижу, чтобы Рука Смерти летала с такой сумасшедшей скоростью.

— А обычно у них какая скорость? — спросил Макс.

— Пятьдесят два километра в час, — с точностью ответил Кипятков.

— Это ж какой надо иметь магический потенциал, чтобы создать такую сверхскоростную Руку? — удивлялся майор, продолжая крутить усы.

А Самокатов потирал шею.

— Черт, я уж думал, мне крышка.

— И я так думал, — сказал Горохов.

— И я, — сказал Кипятков.

— Да и я тоже, — признался Гвоздь.

— Но, к счастью, все обошлось, — заключила Крутая, выдув изо рта большущий пузырь жвачки.

— Ааааааааааааааааа… — раздался истошный вопль из соседней квартиры.

Гвоздь передернул затвор водяного автомата.

— За мной, орлы! — приказал он и бросился в прихожую.

Все кинулись следом.

Выскочили на лестничную площадку.

— Жора, дверь!

— Слушаюсь, товарищ майор! — Капитан одним ударом вышиб дверь.

Влетев в квартиру Красавцевой, все увидели жуткую картину. Рука Смерти душила Владимира Афонькина. Она так увлеклась своим злодейским занятием, что ничего вокруг не замечала.

— Огонь! — закричал Гвоздь.

— Есть огонь!

Майор с капитаном, стоя плечом к плечу, начали поливать Руку Смерти из водяных автоматов.

Спецраствор с блеском прошел испытание. Пальцы на горле Афонькина тотчас разжались, и Рука Смерти шмякнулась на пол.

— Отлеталась, голубка сизокрылая, — удовлетворенно подкрутил усы Гвоздь. — Кипятков!

— Я!

— Отвезешь ее утром в Эрмитаж и сдашь директору под расписку. Уразумел?

— Так точно, — козырнул капитан.

Ребята тем временем приводили в чувство бедного Афонькина. Генка усиленно хлопал его по правой щеке, а Макс, столь же усиленно, по левой.

Наконец Афонькин очнулся.

— Пить, — еле слышно прошептал он.

— Сейчас, сейчас. — Любка сбегала на кухню и принесла воды. — Пожалуйста.

Афонькин жадно припал губами к чашке.

— Что это было?.. — ошалело бормотал он между глотками. — Я спал… оно налетело… стало душить…

— Успокойтесь, все позади, — погладила его по плечу Крутая.

Афонькин уставился на Любку.

— А вы… кто? — настороженно спросил он.

— Служба безопасности, — подойдя к кровати, ответил за Крутую Гвоздь. — Вы в состоянии дать показания?

— Да. Позвольте, я только оденусь.

Афонькин начал одеваться.

— Жора! — позвал майор.

— Я!

— Осмотри как следует квартиру!

— Слушаюсь!

Кипятков приступил к осмотру.

А Гвоздь приступил к допросу:

— Ваши фамилия, имя и отчество?

— Афонькин Владимир Николаевич.

— Где работаете?

— Нигде не работаю.

— Поздравляю. И чем же вы занимаетесь в свободное время?

— Я поэт. Сочиняю стихи.

— Значит, без определенных занятий, — отметил майор.

— Простите, — растерянно произнес Афонькин, — но я не понимаю, к чему ваши вопросы?

— Скоро поймете, — заверил его Гвоздь и продолжил допрос: — Где и при каких обстоятельствах вы познакомились с гражданкой Курочкиной?

— С Ритой?..

— Да, со своей бывшей невестой.