Отдайся, не пожалеешь!

Я, шедшая из любимого кафе, куда заглянула после работы, чтобы поужинать, не думаю о плохом. В мыслях только одно — поскорее добраться до квартиры, позвонить Тарасу. Как у него дела? Скоро ли он вернется? Я скучаю по нему до невозможности сильно!

— Здравствуй, Айя, — немного зловеще звучит голос над самым ухом.

Он бесшумно подкрался сзади. Я вздрагиваю от неожиданности.

Кофе расплескивается.

Голос бывшего узнаю сразу, но не понимаю, почему он снова возле меня трется.

Я и думать о Тимуре забыла, а он появляется словно черт из табакерки, буквально вырастает из ниоткуда.

Черт. Кажется, вспоминаю, Тарас говорил, что видел машину Увалова. Но я об этом совершенно забыла и не сказала Борисычу ничего… Может быть, стоило?

Едва Увалов раскрывает свой рот, из него начинают выскакивать сплошные обвинения, похвалы и угрозы, я понимаю, что стоило рассказать Борисычу о бывшем, намекнуть, что он может представлять угрозу.

Стоило вспомнить, каким злопамятным бывает Увалов.

Но я не думала, что дойдет до открытых военных действий.

Я вообще была уверена, что ему на меня плевать! Ведь он выставил меня из дома, встречается с другой девушкой. Она вот-вот родит ему ребеночка… Жизнь — полная чаша. Так что же он хочет сейчас от меня?!

— Давно не виделись, Айя. Как жизнь? Видел тебя в компании мальчишки-переростка. Совсем плохи дела на личном? — вздыхает притворно. — На актеришек перешла?

— Я давно поняла, что ты неадекватен, Увалов. Но не до такой же степени. Впрочем, если ты пришел показать, насколько ты убогий, меня это не трогает. Жалости к тебе нет, милостыню тебе подавать не стану. Сорри. Теперь дай пройти!

Я держусь так, словно в себе уверена. Но на деле это немного не так. Я побаиваюсь Увалова. Он смотрит на меня зверски, с обидой и жаждой.

Поздний вечер, и я совершенно одна…

В последнее время меня всегда встречал Тарас, мы вместе ехали ко мне на квартиру.

Без него я добиралась на такси. Борисыч не настаивал на личном сопровождении, но сейчас я сильно пожалела о том, что начальника СБ нет рядом. Он бы мигом приструнил Увалова и сделал это крайне деликатно.

— У тебя милостыню просить? — Увалов хохочет, запрокинув голову. — Милая моя, скоро ты пойдешь по миру. Я отберу у тебя все, до последней нитки.

— Очень смешно, Увалов. Но у меня нет времени слушать твой стенд-ап.

Я пытаюсь его обойти, но Увалов хватает меня за локоть, делает шаг вперед, приближает свое лицо к моему, будто поцеловать собирается. Я отшатываюсь с губ слетают слова:

— Не смей меня касаться, ты мне глубоко противен!

Увалов кривит крупной рот и выдыхает ядовито:

— Забыла, на чьи деньги построила свою успешную империю?

От него тянет виски и табаком. Неужели Увалов поддал для храбрости, чтобы начать этот разговор? Или он просто пьян, пьян и несет бред!

Его пальцы больно впиваются в мой локоть, он продолжает наседать на меня:

— Ты построила свой гипер-успешный бизнес на мои кровно заработанные деньги!

Увалов прав. Первые вложения делал он. Я брала у него в долг деньги, сумма была небольшой, но все же… Потом я ему все-все вернула.

— Вот только ты забыл об одной немаловажной детали, бывший. Я тебе вернула. Все, до последней копеечки. Все вернула…

— Странно! — ухмыляется он нехорошо. — В моей банковской выписке сохранилась только переводы на треть от общей суммы. Значит, я подам на тебя в суд и отберу у тебя две трети имеющегося. Или… Мы договоримся мирно?

Увалов обводит меня жадным взглядом, потом выдает:

— Мои условия такие. Первое. Ты возвращаешься ко мне. Второе. Треть всего бизнеса переписываешь на меня. В итоге, будешь послушной женушкой, и заживем душа в душу.

— Что? Мечтай! — я громко смеюсь ему в лицо. — Я уже сказала, что ты бредишь. Но я не думала, что ты еще обо мне и мечтаешь. Смешно… У меня другой мужчина. Мы любим друг друга, а ты… Неудачник жалкий, убери от меня свои грязные лапы!

Рассердившись, я выплескиваю горячий кофе ему в лицо из стаканчика. Зашипев, обожженный Увалов отпускает мою руку и отпрыгивает, матерясь грязно.

Вокруг собираются зеваки. Рядом остановился мужчина, явно готовый вмешаться. Парочка тоже любопытно смотрит в сторону небольшой ссоры.

— Ты пожалеешь об этом, сука. Сука, клянусь, я заставлю тебя об этом пожалеть! — грозится Увалов.

Бывший уходит, тряся головой, как мокрый помойный пес.

Настроение омрачилось. Я не стала испытывать судьбу еще раз, выбрасываю стаканчик с кофе в урну и вызываю такси. Едва оказываюсь в стенах квартиры, сразу же звоню Борисычу.

Кононенко приезжает почти мгновенно, звонит в дверь. За его спиной возвышаются еще двое охранников. Убедившись, что за дверью стоит именно Михаил, я открываю дверь.

Охрана остается дежурить снаружи. Михаил с порога обнимает меня. Я пикнуть даже не успела, как мой нос уткнулся в его широкую грудь с прохладным ароматом туалетной воды.

— Что случилось, Айя?

Кононенко отсраняет меня, как будто понял, что пересек границу.

— На тебе лица нет. Рассказывай.

Я провожу пальцами по лицу, меня потряхивает от переживаний.

— Давай мы с тобой выпьем по чашечке кофе, и ты все-все мне расскажешь, — ласковым голосом просит Кононенко.