Отдайся за Миллион (СИ)

— Любое творение, таившее в себе загадку, несомненно отзывается. Мне импонируют модели, как и сама задумка перформанса. Невзирая на то, что контент застыл в моменте. Есть в них изюминка какая-то. Благородство что ли, — какого черта несу ахинею? Руки чешутся от желания дать себе по лбу.

— Благородство? Изюминка? К чему вся эта высокопарность? Или вы опять впадаете в лирику, госпожа Романова?

— Накатывает временами. Так и тянет обсудить то, чего не хватает в реальности, — рассчитываю, что скрытый смысл понятен. И если изначально мне показалось, что он выступил буферной зоной для нас с Богданом. То, как и было отмечено ранее, любое шевеление пальцем делается с умыслом.

— Так предложение в силе, госпожа Романова. Я готов пойти навстречу и обсудить с вами моральные аспекты, — напоминает о приглашение, а чувственные губы изогнуты кривой ухмылкой.

— Такие важные понятия обсуждаются с близкими людьми или друзьями, господин Измайлов. С теми, кто обладает порядочностью и гуманностью.

— Справедливости ради, у вас однобокая позиция. Именно близкие люди, друзья приносят боль и разочарование. Которое кстати может длиться годами, госпожа Романова. Так в чем вы увидели порядочность? — Кровь приливает к щекам, бьет по-больному. Еще бы он в курсе сложившихся обстоятельств и похождений бывшего. —Перечисленные вами термины понятия субъективные. В нашем современном мире, доверие большая роскошь, чтобы обнажаться изнутри, пусть даже и перед родными, — а вот тут он прав.

— Наверное сегодня, вы успели посетить госдуму, господин Измайлов? — язвлю преднамеренно. Разукрашенная девица рассматривает меня настороженно, видимо пытается понять в каких плоскостях наши отношения. Успокойся, милая. Кроме проекта нас ничего не связывает. Так я тогда предполагала, не догадываясь как глубоко ошибаюсь.

— Если только вы мне составите компанию, — выразительной чернотой вглядывается, словно ищет ответы.

— Сомневаюсь, что наши интересы совпадут и мы сможем найти общий знаменатель.

— И все же я настаиваю, — подается вперед.

— Надо посмотреть по графику, найдется ли для вас минута, — замолкаю на секунду, он щурится, догадывается какой ответ последует. — А нет, уж извините. Ни одной секундочки, — осаждаю грубо. Моя защитная реакция впервые мне необъяснима. Как и ересь, что со рта вылетает. — Вот и сейчас я очень спешу. До свидания, — успеваю спуститься на две ступеньки. Романова, что это было?

— И все же уделите еще пару минут. Ваш спутник задерживается.

— Не понимаю для чего. Или хотите огласить решению по ролику? Только по вечерам я не работаю.

— Я рад, что вы прислушались к моей просьбе.

— Вы здесь ни причем, — выпаливаю в момент, резко чувствуя смертельную усталость. Держать оборону сложно, а находиться под обсидиановым взглядом невозможно. И хоть пьеса не доиграна, на ее финальный аккорд сил не остается. Я буквально вымотана физически и морально. — Я вынуждена попрощаться с вами. Ваша подружка явно утомилась в ожидании окончания нашего диалога, нельзя игнорировать сей факт. В отличие от вас я не могу допустить подобного отношения к своему другу.

— Подождут. Я ведь прав зайка?! — произносит обманчивой мягкостью. — Кстати, я вас не познакомил. Моя спутница — Анжелика, Анжелика — это госпожа Романова Аурика, — гласные тянутся тонкими пружинами.

— Приятно познакомится, — скрежетом выдавливает из себя нимфа с прекрасными формами.

— Анжелика, — отзываюсь отчуждено. — Какое чудное имя, — вскидываю бровь.

— И правда, Лика, само чудо, — целует ее в висок, на что девушка ответом льнет к мужчине в явном возбуждении.

А я таращусь, на невинную ласку, захлебываясь в вопросах. Как у мужчин так легко получается? Как можно так издеваться над женщинами? Изменять годами? Выстраивать отношения на обмане? Целовать на день нескольких и ничего при этом не чувствовать? И секс, что у него с ней сегодня состоится не откликнется в нем. Не затронет ни одну струну его души. А по утру он ее выкинет, не вспомнив о ней ни разу. Моя женская природа не справляется с данным умозаключением. Я словно в потусторонний мир попадаю.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Чужой и циничный.

Мир, смердящий деньгами и изобилием.

Где власть держащих превращают людей в рабов, при этом сами трансформируются в бездушных роботов.

И меня накрывает двойным страхом. Необъяснимым, но настолько пронизывающим, что Романов в гневе кажется любовной прелюдией.

— Она не любит сложностей, и откровенна в своих желаниях, — со стальным спокойствием заключает.

ГЛАВА 38

Чертов прагматик. Хренов правдолюб.

— Чему я не сказана рада. Тот, кто ищет всегда, находит то, что соответствует его внутреннему состоянию, господин Измайлов, — не остаюсь в долгу. Адресую внимание на его блистательную спутницу. Это выходит не специально. Никогда не судила человека по внешности.