Отдам любовь в хорошие руки

Из оцепенения меня вывел телефонный звонок. На этот раз он звонил долго и требовательно. Я подняла трубку.

— Здравствуйте, пятое отделение милиции беспокоит. Ваш муж дома?

— Уже нет.

— Что вы хотите этим сказать?

— Он вышел несколько минут назад и, думаю, сегодня уже не вернется.

Я повесила трубку и вышла в коридор. В зеркале увидела отражение немолодой несчастной женщины, которой уже не должно быть в живых. Только случай спас мне жизнь. Мне стало ужасно жаль невинную жертву. А собственно, в чем была виновата я? В том, что муж не любил меня, или в том, что получила наследство?

Как же так? Ради одних женщин мужчины готовы жертвовать, творить, совершать безрассудные поступки, а других готовы просто безжалостно убрать с дороги. Мысли вихрем проносились в голове. Я заплакала, и напряжение спало. Блуждающий взгляд остановился на новой шубе. Боже мой, эта вещь, сама того не зная, спасла мне жизнь. Я погладила мех рукой и вздрогнула — когда-то так же нежно я гладила волосы мужа.

Его арестовали на следующий день, и он почти сразу признался в том, что организовал на меня покушение. Более того, выяснилось, что мой муж имел дело с крадеными автомобилями и давно уже был под наблюдением. По правде говоря, меня это не шокировало, просто я с горечью думала о том, что столько лет прожила рядом с негодяем и не разглядела его.

Я очень тяжело переживала весь этот кошмар. Но мои подруги были рядом и поддерживали меня как могли. Мне все время не давала покоя мысль о том, что эта женщина, которой я отдала свои старые вещи, спасла меня от смерти. Она умерла вместо меня.

Однажды она мне даже приснилась с каким-то мальчиком. Утром я долго не могла отделаться от наваждения и, придя на работу, стала расспрашивать Иришу о ее соседке. Оказалось, что та жила вдвоем с сыном и очень бедствовала. Не долго думая после работы я отправилась по указанному адресу. Ирине решила ничего не объяснять, тем более я сама еще толком не понимала, что делаю. Дверь мне открыл мальчик лет тринадцати. У него были такие же грустные глаза, как у матери. А может, эти глаза просто устали плакать. Подросток посмотрел на меня безо всякого удивления и впустил в квартиру.

Я не знала, как себя вести и что говорить. Мы прошли на кухню, сели и долго молчали. Кухня была бедная, давно не ремонтированная, но чисто побеленная. На окнах висели белоснежные накрахмаленные занавески. На подоконнике стояли цветы в горшках. Странно, но все цветы были совершенно сухие.

— А что случилось с цветами? — почему-то спросила я.

— Они погибли. Сразу после того, как… как… — Мальчику будто не хватало то ли слов, то ли воздуха, чтобы закончить фразу. А может, ему просто не хватало мужества сказать вслух о том, что произошло.

Меня вдруг охватила такая жалость к этому ребенку, к его матери и к себе, что я подошла к мальчику, обняла его и расплакалась в голос. Как не плакала очень давно. Передо мной прошла вся моя никчемная жизнь — без детей, без любимого дела…

Жизнь, прожитая с посторонним человеком. Я выходила за него замуж не по любви и даже не по расчету, а просто потому, что пришло время и все находят себе пару. Может, где-то на Земле бродит мой мужчина, а я прожила свои лучшие годы со случайным встречным, который приговорил меня к смерти. Я плакала так горько и так долго, что мальчик растерялся и стал неумело меня успокаивать.

— Может, вы хотите чаю? — спросил он участливо.

— Хочу. — Я очень хотела чаю.

— Проходите в комнату, я сейчас, — сказал мальчик.

Я прошла в комнату, и первое, что мне бросилось в глаза, были мои вещи. Злосчастная шуба, шапка и сумочка, лежащие на диване. Они с немым укором смотрели на меня, и я, не в силах выдержать эту пытку, пошла на кухню. Подросток дрожащей рукой наливал из чайника кипяток в стакан.

— Как тебя зовут? — спросила я.

— Виталик.

— А меня Вера. Это я дала твоей маме вещи, и ее убили, думая, что это я. — Не знаю, почему стала все это рассказывать.

— У меня больше никого нет, — сказал он хрипло, и губы предательски задрожали.

— Знаешь, Виталик, у меня ведь тоже никого нет, — ответила я, и слезы сами по себе опять потекли по щекам.

С большим трудом мне удалось оформить документы на опекунство. Мы обменяли наши квартиры на одну общую и стали жить маленькой дружной семьей. Когда Виталик закончил школу, я потратила свое наследство на его образование. У нас с ним было особое духовное родство. А самым счастливым днем в моей жизни стал день, когда он назвал меня мамой.

Иногда мне снится его мать — она улыбается мне издалека.

ЖЕСТКИЙ МЯГКИЙ УГОЛОК