Отданная вампиру (СИ)

Резкая и хлёсткая пощечина заставила меня замолчать. Голова мотнулась, как у куклы, зубы стукнулись друг о друга, а рот наполнился привкусом крови — видимо, прикусила щёку.

— Дура малолетняя, ишь, сопля, выросла — диктовать начала? Бесово отродье… — таким холодно-яростным я отца никогда не видела. — Посмотри на себя! В моём доме ты жить не останешься, ясно? На моей шее сидеть не будешь, шлюха, дрянь убогая. Судьба у неё! До свадьбы сидишь здесь, ясно? Ходишь в ведро, жрать принесу и ни шагу прочь, ноги переломаю, пусть тебя жених в храм на руках потащит. И если на свадебном обряде ты хоть только пикнешь что-то против — я тебе язык вырву.

Мне… мне даже нечего было сказать на это. Не осталось ни слов, ни слёз. Дверь хлопнула, повернулся ключ в замке, и всё, на что меня хватило — медленно-медленно опуститься на кровать.

Что произошло? Что? Как? Почему? У нас с отцом не было тёплых доверительных отношений, но бить и оскорблять — никогда раньше он не позволял себе подобного! Откуда эта злость? Что с того, если я не выйду замуж за Аякса?!

Окна в моей комнате оказались заперты — на створки отец предусмотрительно нацепил амбарный замок. Можно разбить стекло и позвать на помощь… а толку?

Никто не заступится.

Никто не поймёт, не поможет. Ударить отца чем-нибудь тяжёлым по голове, когда принесёт еду? А если не получится? Изобьёт…

И это он ещё не знает, что ночью я бродила не просто так… Или знает? Потому и назвал шлюхой… Но откуда?

Кусок зеркала, в котором я смотрела на свою грядущую несчастную жизнь с Аяксом оказался на месте, и я заглянула в него.

Ничего особенного. Вот только…

Глаза горят. И щёки — точно у меня жар. Ну, одна ярче, это от пощёчины. Губы кажутся более пухлыми… или мне кажется? Укуса Аякса и не видно, но вот на шее, под ухом, багровеет недвусмысленны синяк… На этот раз всё не удалось залечить так, как в прошлый.

Я бессильно уронила голову на руки.

Отдохнуть, говорил Вандер. Всё верно… отдохнуть. А потом буду думать.

* * *

Я забылась сном, а когда проснулась, был уже поздний вечер, и совершенно круглая луна заглядывала в окно. На полу стояла тарелка с остывшим супом и хлебом, кувшин с водой — и обещанное ведро.

Отвратительно.

Нет, даже не так. За гранью моего понимания. Есть хотелось, но поднимать с пола эту подачку…

В замке звякнул ключ, возникший в проёме Аякс сделал шаг вперёд, наступил на тарелку… раздался характерный хруст, брызги супа разлетелись по полу. Бывший жених помянул Шойха и закрыл за собой дверь.

Надо же, последний раз мы виделись вчера, а кажется, что сто лет назад. Я успела вычеркнуть его из своей жизни, а он оставался в ней.

— Ларушка… — масляно протянул Аякс. — Ну, чего это ты удумала? Как хорошо, что жива, что всё у тебя в порядке… Конечно, про Червонный лес — детские сказки, но всё равно страшно, мало ли. А теперь ты дома, мы вместе, и всё нормально.

Он подошёл к стулу, уселся на него, как давеча отец.

— Всё не нормально, — процедила я. — Меня, знаешь ли, заперли. Ну, это наши с отцом личные дела, тебя не касаются. Замуж я за тебя не пойду, женись на Самре или на ком ты там хочешь… И больше не приходи.

Аякс покачал головой, глядя на меня с укоризненно и сочувственно, как на нашкодившего глупого ребёнка.

— Милая, ты перенервничала, вот и всё. Что Самра? Это было случайное увлечение и не больше! Доступная девица… она мне не нужна. Так… скинуть напряжение на вечер. Но когда мы поженимся, всё изменится.

— Значит ли это, что ещё дней десять ты собирался безо всяких зазрений совести продолжать сбрасывать напряжение с другими доступными девицами?

— Милая, — Аякс расплылся в улыбке. — Ты ревнуешь… Это так чудесно. Прости отца, если он был резок. Мы просто очень волнуемся за тебя. Я мог бы уже привести тебя в свой, то есть наш будущий дом, но не хочу лишних слухов.

— Вы глухие оба, что ли? — повысила я голос. — Я не выйду за тебя замуж! Вы, конечно, можете переломать мне ноги и вырвать язык, как обещал отец, но…

— Он преувеличивал!

— Уж не знаю, был убедителен. Аякс… скажи серьёзно, что ты ко мне прицепился? Ну, хочешь, я при всём хуторе возьму вину на себя и ничего никому не расскажу о Самре?

— Конечно, не скажешь. Ты моя, я люблю тебя… — продолжал Аякс нести околесицу, а я вдруг подумала, что случайно оказалась права. Дело не только в уязвлённом самолюбии, я зачем-то ему нужна. Ему — нужна, а вот отцу как раз наоборот…

— Аякс… расскажи мне, пожалуйста, — я заставила себя говорить мягче, вкрадчивее, и мой бывший жених ощутимо засомневался. Я встала и, преодолевая крайнюю степень отвращения, сделала к нему шаг, положила руку на плечо. Не хочу. Вот ведь — целуя Вандера я не чувствовала себя изменяющей жениху, хотя должна была, а сейчас… Но я не собиралась ложиться с Аяксом в одну постель! Только узнать кое-что.