Отданная вампиру (СИ)

Не знаю, была ли Санти красива при жизни… Призрачный облик исказил её внешность, словно карикатурно усилил некоторые черты. Глаза были неестественно большие, навыкате, эмоционально взметающиеся вверх руки изгибались в самых неподходящих для этого местах… Но страх мой неожиданно прошёл начисто.

Братец пьёт кровь, сквозь сестрицу виден висящий на стене пейзаж. Душевная семейка.

— Если вы против… — начала я, но Вандер меня перебил.

— Бери. Она всегда такая. А камни мои, от отца получил.

— Отец их нам обоим завещал! — не унималась призрачная девушка. Вероятно, она ушла из жизни, будучи всего на несколько лет старше меня самой. Какая жалость… — И потом, это слишком щедрая плата за ночь с такой неопытной любовницей! Она тебе ещё сама приплатить должна за науку!

…а впрочем, в случае Санти жалость, пожалуй, будет совсем не уместна.

— Проводи её, Санти.

— Я не люблю солнечный свет! — упрямилась девица, тщетно пытаясь ухватить бесплотными пальцами свои же бесплотные волосы. Впрочем, если она стирала моё платье, то далеко не так беспомощна, как хочет показаться. — От солнца у меня всё чешется!

— Потерпишь, — неожиданно жёстко произнёс Вандер, и призрак вдруг повиновался, принялся с кряхтением пролезать сквозь стену наружу. — Она владела при жизни бытовой магией. Даже после смерти кое-что осталось.

— Не ваше дело! — выкрикнул призрак, подрагивая застрявшей в стене ногой.

Мы остановились на пороге — утро уже вовсю обустраивалось в Червонном лесу, хотя птицы не пели здесь по-прежнему. Если бы я была птицей и по соседству парили бы призраки и разгуливали волки-оборотни — я бы тоже не пела.

— Не оглядывайся, — сказал Вандер вместо прощания. — Есть такое поверье… Может, повезёт, забудешь сюда дорогу. Целовать на прощание не буду, прости, но… Не отпущу ведь, если поцелую.

Дверь словно толкнула меня сама, и я оказалась снаружи, а Вандер остался внутри.

Вот и всё.

Появление ворчливого шумного призрака немного сбило с меня романтически-трагический настрой. Я пошла за слабо мерцающим силуэтом умершей девушки, едва заметным на свету. А потом всё-таки обернулась — Вандера на пороге не было, дверь была закрыта, но мне показалось, что я слышу приглушенную музыку, будто кто-то заиграл на рояле. Впрочем, возможно, мне просто почудилось.

…Не хочу ничего забывать.

Даже если я сюда уже никогда не вернусь.

Глава 10. Открытие

Отец схватил меня за руку, до синяков сжимая пальцы на запястье.

— А ну-ка, иди сюда! Поговорить надо.

Я вдохнула и выдохнула.

— Сейчас. Через полчетверти. Зайду сперва к себе…

Несколько мгновений он смотрел на меня: высокий, грузный, тёмные лохматые волосы прилипли ко лбу — отец всегда сильно потел, даже в такое раннее, не очень-то жаркое утро конца лета.

— Иди. Но только попробуй что-нибудь выкинуть: в окно сигануть или ещё куда усвистать, поняла? Сиди у себя. Я к тебе поднимусь.

Я метнулась по лестнице на второй этаж. Вытащила из складок платья заветный мешочек.

Колдовской фонарь. Драгоценные камни. Пузырёк с храмовой водой. В моей комнате всё больше странных чужих вещей, а моя размеренная жизнь пошла кувырком… Куда бы спрятать камни? Пожалуй, в нижнее бельё, отец там рыться не станет.

Уехать в город. А если и впрямь? Первая осенняя ярмарка будет дней через семь. Найти ювелирную лавку… найти работу…

Страшно. Ему-то легко говорить, может, Вандер когда-то уже жил в городе, а я-то всю жизнь на одном месте провела!

Но и оставаться здесь страшно.

— Ко мне сегодня раным-рано забегал Аякс, — начал отец, грузно опускаясь на стул. — Что за кошка между вами пробежала, а? Свадьба на носу, а ты… Где ночью была, а? Что за шутки? Гореслав Гореславом, но ночью в лесах молодой девице ходить — дурная идея. Аякс сказал, до рассвета по лесу тебя искал.

— Врёт, — я тяжело выдохнула. — Пап… Я замуж за него не пойду. Точно не пойду. Это не каприз.

Наступило молчание, прерываемое тяжёлым дыханием отца. Лишний вес у него… да и возраст. Но что поделать, как иначе сказать?

— Это ещё что за чушь?

— Папа! — торопливо затараторила я, боясь, что меня прервут. — Это не чушь. Не могу я! Я его с другой видела, тискал девку… какую-то, в сарай затащил, не в три камушка же играть! И со мной говорил… грубо, и…

— Заткнись, дура. Ну и тискал, так он же мужик, ты-то недотрога та ещё, да и — будущая жена, мать, тебя беречь надобно, что ж мужику взрослому да здоровому, монахом ходить? Или лучше, чтобы в первую брачную ночь не знал, что куда засунуть? Не блажи. Нагуляется до свадьбы, так оно и к лучшему, после свадьбы реже гулять будет.

— Но…

— Заткнись, кому сказал. Аякс придёт — чтобы глаза в пол и прощения просила, усекла? Свадьба состоится, как положено, а потом уже сама решай… Не хочешь, чтобы налево ходил — ублажай мужика, мужчина ласку любит и заботу, думаешь, вечно тебе прощать будут вот эти скачки по лесам?

— Я не пойду за него, — в этот момент я вдруг твёрдо всё решила. Вандер прав, нужно уезжать и жить самостоятельно, благо есть на что. Терять мне нечего и, похоже, некого. — Прости, пап. Я его не люблю. Это моя жизнь, моя судьба и только мне решать…