Отданная вампиру (СИ)

Я помолчала. В темноте рассыпались снопами искр, кружили, таяли и вспыхивали колдовские светлячки, золотистые, багряные и бирюзовые. Возможно, Вандер устроил для меня это представление, чтобы хоть чуть-чуть отвлечь от грустных мыслей.

Он обо мне заботится.

И ничего не требует взамен.

Возможно, я просто развеиваю его скуку и одиночество… Впрочем, одиночество у нас теперь общее, на двоих. Ворчащую Санти можно не принимать во внимание — с моим появлением в доме Вандера она смирилась, только изредка бросала недовольные колючие взгляды. Мои благодарности за то, что несмотря ни на что всё-таки позвала на помощь Вандера, принимать отказывалась, фыркая, как сердитый ёж. Однако помогать помогала — набирала воду, зажигала огонь в камине и маленькой печке. Готовила еду и чистила одежду — хотя я и пыталась тоже принимать во всех домашних хлопотах посильное участие.

Еда, конечно, разнообразием не отличалась — в основном, жареное мясо лесных животных с какими-то лесными травами, но иногда встречались и деликатесы вроде ягодного компота или жареной картошки — возможно, кое-кто промышлял воровством. Долгое время не нуждавшиеся в пище обитатели дома явно, как могли, старались побаловать внезапную гостью. И это смущало, трогало — и вызывало неловкость. Пришла, а при том от прикосновений шарахаюсь, для хозяев ничего не делаю, сплю почти целыми днями…

Однако Вандер ни в чём меня не упрекал, словно было в порядке вещей, что в его доме появился ещё один материальный человеческий призрак. И про волкулаков заговорил только сегодня.

— Не вини себя. Это моя вина. Я их недооценил. Не думал, что… они обычно стараются избегать человеческих девушек. Считают их недостойными, — он горько хмыкнул, и мне абсурдным образом захотелось его утешить.

И всё же тело протестующе сжималось от мысли, что кто-то ещё попробует заявить на него свои права, навязать себя, к чему бы то ни было принудить.

— Почему ты убил их… того, третьего? — спросила я, не в силах отвести взгляд от светлячков-искорок.

— Это долгая история. И не очень-то интересная.

— Мне интересно.

Судорога прошла по телу, когда Вандер, продолжая перебирать мои волосы, случайно задел плечо. И судя по всему, рассказывая мне свои давние злоключения, Вандер чувствовал что-то подобное. Но он-то себя преодолевал. Ради меня…

— Мы раньше жили в столице. Наша семья. Отец был из королевских колдунов… Тогда эта должность была более почётной и более открытой, что ли. Впрочем, я давно не получал известий из внешнего мира. Лет десять как колдунов перестали выпускать за пределы королевского замка, если не ошибаюсь.

— Как давно это было? — осторожно спросила я. — Как давно ты… жил в столице?

— Около пятидесяти лет назад.

Светлячки закружились хороводом.

— Всё было… хорошо. У меня была любящая семья. Отец. Мама. Сестрёнка. Вздорная, но славная. У нас обоих открылся дар. У женщин это редкость.

— Фи, бытовая магия! — вклинилась в беседу Санти. По-человечески уселась передо мной. — Всего-то навсего. Чаще всего дар не специализирован, но отдельным, гхм, представителям везёт… В переносном смысле. Вот и мне не повезло. Родилась уродиной, да ещё и дар кривой…

— Никакая ты не уродина, — вклинился Вандер.

— Ну… теперь нет. Очень красиво мерцаю в темноте.

— Однажды отца отправили с дипломатической миссией в посёлок волкулаков. Я уже говорил, что живут они обособленно, однако иногда сотрудничают с людьми на взаимовыгодных условиях. И отец взял Санти с собой.

— Сама виновата, — пожала плечами призрачная девушка. — Вандер учился в Академии, я заскучала… Кроме того, мне было любопытно. Я раскапризничалась и заставила отца взять меня с собой. Впрочем, обычно блохастые действительно не трогают человеческих девушек. Однако… бывают исключения. Несмотря на то, что они часто принимают человеческий облик, суть у них звериная.

— Санти заинтересовала одного из детей их князя, — невыразительно-холодным голосом произнёс Вандер. — Отец дал понять, что подобный интерес неуместен: мы не заключаем межвидовые браки. Практически единственный статус, который может получить женщина в стае: статус низшей любовницы.

— А есть ещё высшие?

— Чэвэнь. Но их берут только из своих.

— Они… называли меня так.

— Меня они тоже так называли, — Санти подняла руки вверх, пытаясь ухватить искорки. — Иногда запах человеческой женщины настолько для них привлекателен, что они готовы предложить статус высшей любовницы. Варг предложил. Младший княжеский сын… привык, что ему не отказывают. Никогда.

— Камни… княжеит... это он подарил? — вдруг спросила я. Мне не ответили, но спустя пару мгновений тишины Санти сказала: