Отдел 15-К

И зря, поскольку куда более крепкая тетка явно брала верх, в какой-то момент она очень ловко сцапала девушку за горло и начала душить, что-то бормоча себе под нос.

Этого Колька никак допустить не мог, он плюнул на приказ Германа, цапнул пистолет и выстрелил в толстуху, метя ей в ногу. Ну да, нарушил все возможные должностные инструкции, сначала надо в воздух шмалять, но тут это никому не поможет. Да и заявление в УСБ вряд ли кто-то писать станет.

Что примечательно – почти попал. Точнее – попасть попал, но не в голень, как метил, а в бедро. Толстуха охнула, и на секунду ослабила хватку, но этой секунды девушке хватило.

Она лихо ткнула пальцами руки противнице в глаза, после же повалила ее на землю и уже сама принялась душить.

Что там было дальше – неизвестно, поскольку внимание Кольки переместилось на Германа. Он умудрился зацепить бесовку, отчего та взвыла голосом, не имеющим уже ничего общего с человеческим, крутанулась на месте, пытаясь достать шустрого оперативника своими когтями, и прозевала момент, когда ей на спину прыгнула та самая бабенка, с которой напарники говорили у колодца.

– Режь ее, служивый! – заорала она. – Режь!

Герман несколько раз коротко ударил бесовку ножом в живот, при этом женщина орала какие-то невнятные фразы на незнакомом Кольке языке.

Из ран вместо крови у бесовки повалил черный дым, и вроде как даже с языками пламени. Она то ли орала, то ли стонала на одной ноте, и продолжалось это до тех пор, пока Герман не резанул ей клинком по горлу, к которому тут же, изогнувшись, как гимнастка, присосалась потерявшая силу ведьма, крайне напоминая ненасытную пиявку.

– Капец! – вырвалось у Кольки. Сценка и впрямь была не из приятных.

И тут все кончилось, причем как-то сразу.

На землю брякнулись кости бесовки – ее тело истаяло в воздухе, как дымка, кроме желтого костяка в рубахе больше ничего не было.

Упала и женщина, которая до последнего висела на ее спине. Правда, она значительно помолодела и похорошела за эти секунды.

Одновременно с этим встала с уже явно неживого тела противницы молодая ведьма, которой помог Колька. Она была бледна, но явно довольна собой.

Герман же раз за разом втыкал почерневшее лезвие кинжала в землю, громко матерясь.

– Сила ковена! – поднимаясь с земли, громко крикнула очень довольная победительница бесовки, стирая с губ кровь.

– Верность ковену! – дружно ответили ей выжившие участницы шабаша.

– Ученик, вылезай, – сказал Герман, вернувший ножу привычный блеск, а потому успокоившийся. Он убрал его в ножны и полез за сигаретами. – Все кончилось.

– Ну, служивый, квиты, – подошла к нему ведьма, явно вернувшая себе силу. – Мы получили свое, ты свое. Каждый при своем интересе.

– Да сейчас, – хмыкнул Герман. – О чем ты говоришь, я не понимаю? Мы тебе силу помогли вернуть, конкурентку убрать, из рабства освободили и власть над ковеном дали. И после этого мы при своем интересе?

– Ладно, чего хочешь? – деловито спросила ведьма, глянув на луну. – Могу клад показать. Хороший клад, чистый, без охраны. Могу зелье дать редкое, еще в позатом веке закрытое. Порчу наведет на кого хочешь, причем без обратного действия.

– Да нет, милая, – засмеялся Герман. – Это все мне без надобности. Давай так – ты три раза помогаешь мне и три раза моему приятелю, после этого мы в расчете.

– Ох ты, как губешки-то распластал! – захохотала стремительно хорошеющая и молодеющая женщина. Ее волосы меняли цвет прямо на глазах, из бесцветных и прямых становясь рыжими и кудрявыми. – Смотри, слюной не захлебнись.

– Что ты там про обратное действие говорила? – иезуитски спросил Герман. – Ты же опытная, ты же все знаешь.

– Ладно, – сдалась ведьма. – Прах с тобой. Один раз помогу тебе, один вон тому мальчонке. И все!

– Идет, – кивнул Герман. – Клянусь Луной, что такая оплата меня устроит.

– Клянусь Луной, что заплачу этот долг, – без энтузиазма сказала женщина.

– Луна, мы слышали их слова, – нестройно произнесли ведьмы.

– Ну а мне что теперь делать? – спросила зеленоглазая ведьма, подходя к Кольке, вылезшему из-под елки и волокущему за собой Валеру. Бедолага таки сомлел.

– Да ничего, – просопел Колька – парень был худой, но тяжелый. – Я тебя просто так спас, ты красивая. Нельзя, чтобы такая красота сгинула со света.

– Даже не знаю, – развела руками девушка и посмотрела на товарок. – И как быть?

– Влюбился, – сказал кто-то из женщин. – Вот потеха! Волкодав из Приказа в ведьму втрескался.

– Какой он волкодав? – фыркнула Маланья. – Так, доросток еще.

– Ничего подобного, – проворчал Колька, заливаясь краской. – Что за глупости?

Ничего он и не влюбился, просто понравилась она ему очень. Даже больше, чем эта, как ее…

– Не красней, – потребовала девушка. – Мы, бабы, робких да застенчивых не любим. Или ты этого не знаешь?

– Все, пошли. – К Кольке подошел Герман, и наклонился над Валерой. – А то они начнут сейчас тебе голову морочить. Иной раз и с простыми-то женщинами с ума сойти можно, а уж с этими…

– Зато тебя и из пушки не пробьешь, – заметил кто-то из толпы. – А мальчонка забавный.