Отдел 15-К

– Послушай. – Арвену явно начало надоедать односложное общение. – Ты не девушка, мне тебя уламывать ни к чему. Не хочешь платы за то, что ты уже сделал – хорошо, давай по-другому. Вот деньги, хорошие деньги. И все, что мне от тебя надо – немного информации о том месте, где ты работаешь. Не надо выносить документы, не надо выдавать государственные тайны, даже дело разваливать никакое не надо. Просто-напросто ты расскажешь мне о том, что это у вас там за отдел такой, чем вы занимаетесь, о том, что есть в здании, как оно спланировано, что за люди там работают. Вот прямо сейчас и прямо здесь подробно расскажешь, а потом спать пойдешь. И я тебя больше даже беспокоить не стану, клянусь. А если и стану – то заплачу не меньше, чем сейчас, а даже больше.

Все, как и рассказывали старшие товарищи – сначала крючок с наживкой, а потом – ты попался. Никуда не денешься. Больше того – ждать этого благодетеля будешь, потому как легкие деньги, полученные вроде как ни за что, они самые затягивающие. Куда там наркотической зависимости – привыкание к подобному происходит куда быстрее.

И ведь формально – в самом деле, безобидно все выглядит. Ничего секретного Колька не расскажет, поскольку ничего такого этот Арвен у него не просит. Открытую информацию ведь ему надо, не конфиденциальную.

– Нет, – ответил ему Колька.

– Слушай, я тебе поражаюсь. – Похоже, что Арвен не врал. Он и впрямь был удивлен. – Я скрывать не буду – у меня с ладони едят люди и из твоего ведомства, и прокурорские, и таможенники. Причем все те, кого я кормлю со своего стола – они при таких погонах, что ты на их фоне так, птичка-синичка. Даже генерал один около меня подъедается. И все они берут у меня деньги, причем за такие дела берут, что рассказать никому нельзя. А ты – не хочешь. Скажи мне – ты слишком гордый или слишком трусливый? А может, ты просто слишком молодой, а потому глупый?

– Тебе виднее. – Кольке стало не по себе. А ну как впрямь сейчас этот Арвен решит, что Колька лимит упорства израсходовал, да и отдаст команду его прирезать. Просто так, из принципа. А насчет того, что он всех скупил – это он врет. Не может быть, чтобы все продавались.

– Молодой, – удовлетворенно кивнул Арвен. – Вот, смотри.

Он развернул перед Колькой конверт и показал ему, что там было внутри. Там лежали три пачки приятно-зеленого цвета – две, которые обретались в нем с самого начала, и одна, доложенная после.

– Это все может стать твоим. – Арвен теперь говорил сухо, по-деловому. – Вот моя визитка. Когда захочешь получить эти деньги, просто позвони по этому телефону, назови моему секретарю свою фамилию, и скажи: «Согласен». Я понятно объяснил?

– Фамилию? – Колька хмыкнул. – Точно не позвоню.

– Хорошо, убедил, – согласился Арвен. – Скажи – ночной собеседник звонит, я пойму.

«Нет» Колька тоже не хотел говорить. Мало ли, какие резоны будут у Ровнина, когда он ему все расскажет?

– Я подумаю, – буркнул парень и вышел из машины. Прощаться он не стал – вот еще. Много чести.

И, что примечательно – угадал Колька. Все так и вышло.

– Много денег предлагал этот красавец? – пыхнул трубкой Ровнин, к которому парень пришел сразу же, как тот появился на работе, даже чаю ему попить не дал. Впрочем, Ровнин и пожаловал на службу сильно за полдень.

– Тыщ тридцать, – вздохнул парень. – Долларов!

– Наверняка липовые, вроде этих листьев. – Герман, стоявший у открытого окна, показал на ветви старой-престарой липы, которая, наверно, еще нашествие французов помнила. – Подобные Арвены мастера на это дело.

– Не думаю. – Ровнин выпустил изо рта колечко дыма. – Невыгодно ему сейчас Коле «фальшак» всовывать, он ему нужен. Точнее – ему нужны его глаза и уши. Вот потом, при окончательном расчете, когда в нем надобности никакой больше не будет – да, может и подделку всучить.

– Или вовсе прикончить, с него станется. – Герман засунул два пальца в рот и растянул его, вытаращив глаза.

– Не пугай мальчика, – укоризненно сказал ему Ровнин. – Чего ради ему Николая убивать? Он у него на крючке, прикормленный. Про «фальшак» Николай все равно никому ничего не расскажет, зато при необходимости Арвен всегда может сделать вид, что вышел казус, дать настоящих денег и поручить что-то другое.

– Так а мне-то что делать? – Кольке очень не понравилась шутка Германа.

– Позвонишь ему. – Ровнин выбил трубку в пепельницу. – Не сегодня позвонишь, дня через два. Скажешь, что согласен, послушаешь при встрече, что ему нужно, заверишь, что готов служить. Ну и деньги возьмешь. Пересчитай их обязательно, несколько купюр рассмотри, вроде как ты в них разбираешься. Пусть он увидит, что ты деньги очень любишь. А потом – мне все об этой встрече расскажешь в деталях, подумаем, какую именно информацию ты ему сливать будешь. Понятно?

– Понятно, – кивнул Колька. – Деньги вам сдать?

– Половину, – кивнул Ровнин. – Вторую себе оставь.

Вот тут Колька удивился сильно. Всякое он видел, о многом слышал, но такого ответа не ожидал. Приложить к делу, сдать в финчасть – это понятно. А себе оставить – это что-то новое.