Отдел 15-К

– Молодой еще, – ухмыльнулся Герман. – Коль, у нас тут не как везде, так что скажи «спасибо» и радуйся.

– Я радуюсь, – почесал затылок Колька. – Да, вот еще. А если он нашу беседу записывать будет? Или на скрытую камеру снимет? Ввек же не отмоюсь потом.

– А мы бумажку напишем – успокоил его Ровнин – О том, что ты участвуешь в оперативной разработке криминального сообщества. И в сейф ее. Снимут тебя непременно, но ты не волнуйся – это ему для себя нужно. Чтобы на привязи тебя держать. Коля, не переживай – службе твоей это не повредит никак, поверь мне. Ты в нашем отделе, а у нас как на Дону – отсюда выдачи нет.

Колька, хоть и пообтесался уже, все равно никак не мог в голове свести воедино все мысли. Он прекрасно знал, что подобная операция должна была пройти кучу инстанций, ее надо было увязывать и согласовывать, писать соответствующие рапорты. А здесь – бумажку накалякают и в сейф положат. И все. И – «не волнуйся».

Хотя – так оно куда проще, кто бы спорил? Главное – чтобы это потом боком ему не вышло. А если Ровнин сказал, что все пучком будет – значит, так оно и будет.

– Но – никакой самодеятельности, – попросил у Кольки Ровнин. – Этот Арвен – птица непростая, много за ним всякого. Я его пробил еще по весне, когда он начал вокруг нашего отдела петли наматывать. Очень неприятная личность. И завязок на самом верху у него немало – деньги все любят.

– А на что мы ему сдались? – задал Колька вопрос, который ему давно покоя не давал. – Чего он к нам прицепился?

– Кто его знает? – Олег Георгиевич откинулся на спинку кресла. – Может – для коллекции, а может, и интерес какой есть.

Парень понял, что шеф знает куда больше, чем ему сказал, но настырничать не стал. Захочет – скажет, а не захочет – и не надо. Меньше знаешь – лучше спишь. Хотя все равно странно это все.

– Неужели он не боится вот так, напрямки, против власти переть? – Колька хрустнул пальцами. – Мы же часть государственной машины?

– Коля, ты пойми – государственная машина, это, конечно, прекрасно, – мягко сказал Ровнин. – Но в нее понабилось столько народа, притом самого разного, что один факт того, что она едет, сам по себе уже удивителен. Да, мы часть этой машины и вроде как неприкосновенны, но… Деньги творят чудеса, а у него они есть. Не все продаются, но всегда найдутся те, к кому он ключик подберет, точнее – уже подобрал. И вот они могут сделать так, что наша неприкосновенность станет не такой уж и всеобъемлющей. Что до «боится, не боится»… Вот он вчера тебя, человека государева, у подъезда схомутал – и что, он дрожал при этом? Или опасливо оглядывался?

– Нет, – хмуро ответил Колька.

– Ну вот. – Было видно, что сам Ровнин не слишком рад своей догадливости. – Плевать ему с колокольни и на закон, и на власть, и на нас всех. Почему – объяснить?

Дверь грохнула, и в кабинет Ровнина без стука вошел Пал Палыч с газетой в руках.

– Олег Георгиевич, однако – опять метро, – с порога сообщил он Ровнину и помахал газетой в воздухе. – Как я и предполагал.

– Ну, по крайней мере, теперь мы можем исключить совпадения. – Ровнин был рад тому, что тема разговора переменилась, вот только слова Пал Палыча его явно опечалили. – А ошибки нет? Это же у тебя «Столичный вестник», издание сомнительное, я бы сказал – полужёлтое. Так себе источник информации, не вызывающий большого доверия. Тамошние акулы пера из мухи слона сделать могут.

– Нет тут никаких ошибок. – Пал Палыч бросил газету на стол и плюхнулся в кресло. – Я Олега Севастьянова, который это писал, лично знаю. Вменяемый парнишка, из молодых да ранних. Правда, рисковый слишком, меры не знает и точно когда-нибудь по голове тяжелым получит.

– И? – Герман достал из кармана сигареты.

– Я ему позвонил, с ним поговорил. – Пал Палыч поймал заинтересованный взгляд Кольки и протянул ему газету, ткнув в одну из статей пальцем. – А он, Севастьянов, лично общался со свидетельницей, которая все видела своими собственными глазами.

Колька взял газету, уже порядком помятую, и глянул на то, что было рекомендовано ему к прочтению. Статья называлась «Поезд-призрак ждет своих пассажиров».

– Прямо сама? – недоверчиво протянул Герман. – Вот – сама-сама?

– Представь себе. – Пал Палыч склонил голову на бок и иронично посмотрел на приятеля. – Умная женщина, по словам Севастьянова. И везучая – ей позвонили в тот момент, когда поезд двери открыл, она в него и не села, не захотела в шуме разговаривать. А вот две других девушки – прямиком в вагон зашли.

– А вагон, как водится – старого образца? – уточнил Ровнин.

– Ну да. – Оперативник покивал. – Но это свидетельницу совершенно не удивило – сейчас на такое мода. «Красная стрела», юбилей, «ура-ура»… А вот то, что он отошел от платформы без звука и шума – это да, это ее ох как поразило.

Колька читал статью, краем уха слушая разговор старших коллег, и прочитанное замечательным образом увязывалось с услышанным.