`Отдел 15-К. Отзвуки времен`

— На совесть сработано, а? — словно услышав мысли своего подчиненного, произнес Ровнин, поводя лучом фонаря влево-вправо. — Воистину, могли нам наши предки дать фору в части строительства. Ну, чего встал? Пошли, пошли.

Подгонять Нифонтова нужды не имелось, поскольку ему очень хотелось как можно скорее попасть или во владения гулей, которые, по утверждению начальника, являлись независимой территорией, либо, что еще лучше, вернуться обратно, наверх, туда, где ходят люди и ездят поезда. Тем более что его разошедшееся воображение рисовало то некую сгущающуюся черноту там, впереди, то вкрадчивый шепот, который якобы уже достиг ушей и предвещает большие неприятности. Может, всего этого и не было на самом деле. Но вдруг, если все так и есть?

И он испытал невероятное облегчение, когда через какое-то время Ровнин, свернув в совершенно незаметный отнорок, несколько раз ударил ногой в небольшую, окованную потемневшей от времени сталью дверь.

— Открывайте! — неожиданно громко и властно рявкнул он, заставив Николая подпрыгнуть на месте и чуть не врезаться макушкой в каменный потолок. — Долго ждать?

Дверь скрипнула, и перед ними предстал гуль, недовольно щурящийся от наведенных на него лучей фонарика.

— Ш-ш-што? — просипел он, вызвав у Нифонтова немалый интерес к происходящему. Нет, он, как было сказано ранее, знал о том, что некоторые из этих тварей умеют говорить, но сам созерцал подобное впервые. К тому же у конкретного данного экземпляра на чреслах еще и тряпица имелась, что тоже разрывало шаблон. Все ранее им встреченные гули каких-либо предметов личного гардероба сроду не имели. Так ходили. В натуральном виде.

— Мы с визитом к твоей владычице Джуме, — резко и повелительно произнес Ровнин. — Проводи, нас ждут.

— Да-а-а, — выдавил из себя гуль и изобразил рукой что-то вроде приглашающего жеста. — Да-а-а. Жде-е-е-т.

Внутри, за дверью, сотрудников отдела ждал очередной переход с низким потолком, правда, в какой-то момент Николай заметил, что стены его стали другими, не такими, как в тоннеле. Красный кирпич сменила другая кладка, такая, какую в храмах обычно можно увидеть, вот только цвета они была не белого, а черного. Нет-нет, следов дьяволопоклонничества искать не стоило, просто никто и никогда не собирался их здесь белить или хотя бы водой обдавать время от времени. Тут это никому не нужно было.

— Старый монастырский ход, — негромко пояснил Ровнин. — Постройки века тринадцатого или даже ранее. Тут монахи в лихую годину, когда злой татарин налетал, церковные реликвии прятали. Ну и детишек малых, если успевали. Самого монастыря давно и след простыл, а ход вот остался. Он скоро влево свернет, а мы направо пойдем. Мне всегда было интересно узнать, докуда этот лаз тянется и где именно заканчивается, но случая не представилось, и вряд ли такой в обозримом будущем возникнет. Не то это место, где стоит удовлетворять свои этнографические запросы.

Все вышло так, как он сказал, добротный ход, оставшийся от древней постройки, остался позади, а сотрудники отдела двинулись дальше и вскоре оказались в изрядных размеров зале, потолок которого подпирали четыре колонны.

— Красота, да и только, — иронично сказал замершему на месте Николаю Ровнин. — Ну, когда такое еще увидишь, а?

— Ага, — просипел тот, ощущая, как по спине стекают струйки пота, и чуть не задыхаясь от жуткого смрада, что тут стоял. — Точнее не скажешь.

Зрелище было, мягко говоря, жуткое. Не меньше сотни гулей жевали тухлое мясо, совокуплялись, немало не стесняясь друг друга, или просто валялись на полу, пребывая в полудреме. Но, заслышав человеческую речь, все это сборище тут же пришло в движение, повернувшись в ту сторону, откуда она раздалась, лупая круглыми глазами и радостно скаля острые зубы.

Провожатый тут же что-то прошипел, как видно давая понять своим собратьям, что есть незваных визитеров никак нельзя, по крайней мере в данный момент. Нельзя сказать, что данное высказывание вызвало у собравшихся радость, но тем не менее они послушно покивали, и каждый из них вернулся к оставленному было занятию.

— Капец, как страшно, — признался начальнику Николай. — Думал, сейчас на нас бросятся.

— Мы гости Джумы, а ее слово в этих местах все. И закон, и порядок, и мерило справедливости, — веско произнес Ровнин. — Мы неприкосновенны при любых раскладах. Больше скажу, даже если вдруг сейчас сюда нагрянет Индрик-зверь, страшнее которого для гулей никого нет, то каждый из вот этих проглотов отдаст свою жизнь ради того, чтобы мы добрались до точки назначения.

— Офигеть, — вытер лоб Нифонтов и двинулся вперед, огибая валявшихся на полу гулей, а также приличных размеров кучи как мусора, так и нечистот. — Индрик-зверь. Что-то я про него слышал, правда, давно.