Отдел антимеметики

— Проблема в том, — начинает Уилер, — что все до единого люди на свете, которым доступны качественные мнестики, работают здесь и под моим началом. А в отделе отчаянно не хватает людей. Если считать нас двоих, то в отделе сорок человек, а сорок пар глаз — это слишком мало. За всем миром не уследить. Та его доля, на которую люди даже толком не посмотрели, возмутительно высока. А это создаёт невероятные помехи для всех видов антимеметических исследований. Антимеметическая биология, антимеметическая палеонтология, антимеметическая космология, антимеметическая археология… Эти дисциплины, все до одной, практически не развиты. Они буксуют.

— Но всё же мы видели города этой культуры. Один или два сохранились. Нам просто фартануло их найти. Исследователь отдела уходит в отпуск, едет по Неваде, пока доза ещё действует… видит что-то на горизонте. Такого сорта везение. Города лежат в руинах и покрыты сильным антимеметическим воздействием, из-за которого даже нам почти невозможно их изучать. Простые и крупные вещи, вроде этого камня, сохранились лучше, но даже так… Мы считаем, что этот камень — одна из последних вещей, которые они сделали, прежде чем кануть в Лету.

— Это были люди. Вероятно, гораздо более продвинутые в технологическом плане, чем мы. Они жили десятки тысяч лет назад, если не сотни, нельзя сказать наверняка. Сложно понять, что же на самом деле с ними произошло, потому что весь их культурный мемокомплекс был необратимо поражён. Их фундаментальные культурные концепции, всё то, что они творили, что ценили и отстаивали, больше нельзя узнать и нельзя распространить.

— Мы считаем, что в их культуру пробралась идея, от которой у них не было адаптационных механизмов защиты. Комплекс идей. Мемоплектический[3] сценарий конца света класса «Кетер».

Уилер берёт паузу и некоторое время слышен только стук капель дождя.

— … И мы просто забыли? — спрашивает Морено. — Все остальные. Те, кто пережил Войну и образовал современное человечество. Вы, я, все прочие. Что, просто отвели взгляд? Отошли в сторонку и стали жить дальше?

— Да.

Морено теряет равновесие, на короткое время поддавшись приступу головокружения.

— Умерли сотни миллионов людей, а мы просто забыли? Это вы хотели мне показать? Может, мне это и в блокнот записать?

— Да, — отвечает Уилер. — Запиши. Это — первое, что ты выучила сегодня. Люди способны забыть что угодно. Кое-что забыть — нормально, мы всё же смертны и не безграничны. Но некоторые вещи необходимо помнить. Важно, чтобы мы помнили. Запиши себе что-нибудь такое, чтобы это заставило тебя вспомнить.

Морено кивает. Дождь поливает вовсю, так что она уходит под навес и кладёт блокнот на стол. Несколько капель всё равно попадают на страницы. Какое-то время она быстро и сосредоточенно пишет. Получается спешный и недоделанный набросок, некоторые части оказываются перечёркнуты. Морено гадает, как отреагирует, впервые прочитав этот текст.

Через некоторое время к ней под навес приходит Уилер.

Глядя на записи, Морено спрашивает её, словно и не знает ответ заранее:

— А что во-вторых?

— Возможно, что в их культуре был эквивалент нашего Фонда. У них мог быть и свой отдел антимеметики. Если так, то их Фонд и их отдел антимеметики не справились с задачей.

— Реальность большая. Фонд тоже большой. Кетеров полно, сценариев класса «Кетер» — тоже. Может оказаться, что конец света будет заботой уже другого отдела. И да, мы наняли тебя в немалой степени ради обычных исследований. Работа в лаборатории, безопаснее не бывает. И да, прошли уже тысячи лет, и может статься, ещё тысячи лет у нас впереди.

— А может их у нас нет. Может оказаться, что эта задача ляжет на нас. Отвечая на твой первый вопрос — об одной антимеметической войне нам точно известно. Могут быть и другие, о которых нам неизвестно. А ещё одна, безусловно, надвигается.

Морено не отвечает. Кажется, что она в смятении и пала духом. Совершенно оправданная реакция, Уилер с ней знакома. И вправду, это — часть вводного курса для каждого нового оперативника отдела антимеметики. С масштабом ответственности нелегко справиться. Так и должно быть.

— Добро пожаловать в отдел антимеметики, — заявляет Уилер. — Сегодня — твой первый день.

* * *

Морено пишет ещё какое-то время. Уилер молча ждёт. Дождь всё льёт и льёт.

— Но что это было? — спрашивает Морено. — Что за идея?

— SCP-9429-A, — говорит Уилер. — Мемокомплекс мы выделили в семидесятых годах. Плита с ним лежит в камере «Вегас», второй подуровень. Сейчас он почти безвреден. Он настолько чужд современным людям культурно, что его почти невозможно разобрать. Считай, как египетские иероглифы. Будет время — покажу.

— Я умею читать египетские иероглифы, — говорит Морено. — Хотите сказать, он не может вернуться?

— В таком виде — крайне маловероятно.

Морено указывает куда-то вдаль, в небо.

Уилер смотрит. Там ничего нет. Просто дождь и сплошные облака.