Отдел антимеметики

Бохнер никак не комментирует это заявление. Она кладет трутня поверх его глаз, как маску для сна. Возникает холодное, склизкое ощущение, пока тот оборачивается вокруг его подбородка и волос, а затем щупальца сплетаются позади его шеи и начинают внедряться в позвоночник. В течение нескольких тревожных секунд Хьюз видит лишь тьму, а затем на шкуре трутня, поверх правого глаза Хьюза, образуется круглая выемка, возникает ощущение, будто часть мозга Хьюза куда-то смещается, на том месте, где должен быть настоящий глаз, открывается ложный. Ложный глаз примерно в четыре раза больше, чем его собственный. Несмотря на то что он один, его четыре зрачка дают ему порядочное восприятие глубины, и он немного может видеть в ультрафиолете.

Трутень играет роль внешнего модуля кратко-среднесрочной памяти, и выполняет роль посредника между находящимся в сознании Бартом Хьюзом и реальным миром. Когда встреча будет окончена, трутень будет удален и сожжен вместе со всеми воспоминаниями о ней.

Есть и другие подходы к амнезированию — газ, инъекционные препараты, хирургические методы, оккультные ритуалы. Это безопасные, проверенные технологии для массового использования как на широкой общественности, так и на персонале Фонда, но они все основаны на одном основном принципе: нежелательные знания уже проникли в разум, и уже после этого должны быть удалены или подавлены. Подобные процедуры неидеальны. Удаление памяти может оставить позади себя критические фрагменты, которых иногда бывает достаточно, чтобы люди смогли восстановить целую, и оттого опасную картину, а мнестические технологии, заставляющие подавленные воспоминания вновь заявить о себе, постоянно совершенствуются. Последние разработки семейства биохимических мнестиков новейшего поколения, класса Z, вероятно выработали вещество, которое делает все последующие попытки стирания памяти бесполезными, независимо от применяемого метода. Единственная амнестическая защита от класса Z — обезглавливание. Если нужно заблаговременно предупредить это, то лучше создать барьер для передачи информации; отдать память как таковую на откуп другому организму и никогда не дать им коснуться своего собственного разума. Нельзя заставить человека вспомнить что-то, чего он, по сути, никогда не испытывал.

Это сложная и быстро развивающаяся область, одна из нескольких областей, в которых Хьюз является мировым экспертом. Существуют машины, которые могут выполнять ту же задачу, что и трутень. Это кремниевые модули, которые подключаются в имплантированный за ухом разъём, их надо носить как гарнитуру, но Хьюз скорее умрет, чем согласится на соединение своего мозга напрямую с компьютером, особенно — с компьютером, созданным Фондом. Никто не получит его мозговые волны. Когда он присоединился к Фонду тридцать лет назад, он написал «Не загружать» в своем завещании. Все подумали, что он сошел с ума.

Конечно, использовать одновременно и трутней, и комнату типа «Вегас» выглядело скорее как перебор. Очередной намёк.

— Ваши личные вещи были просканированы, — говорит ему Бохнер. Он снова наполняет свои карманы и берет ноутбук. Идя нетвердой походкой из-за нового веса, который он несет на своей голове, он поднимается по лестнице к шлюзу.

* * *

Хьюз — первый, кто открыто признал, что у типичного сотрудника Фонда ужасный вкус. Типичный Фондовец в 100 % случаев выберет брутальную функциональность, а не что-то эстетически приятное. Тех же Фондовцев, кто вообще не отличит одно от другого, удручающе много. Хьюз видит, как это отражается в архитектурных предпочтениях и дизайне интерьера зданий и офисов Фонда, его лабораторий и зон содержания, которые обычно создают атмосферу безнадежности и уныния. Это сквозит в машинах и устройствах, в инструментах и даже в выборе шрифта. Резкие грани, дисгармоничные цвета, неисправные кондиционеры, безликость, суматоха, клаустрофобия.

А посему интерьер S167-00-1006 преподносит приятный сюрприз. Хьюз даже открыто вздыхает. Похоже, здесь поработал дизайнер. Место просторное и современное, хорошо освещенное, а некоторые стены окрашены в яркие вторичные цвета. В поле зрения нет ни малейшего участка открытого бетона.

S167-00-1006 — не единое пространство, а автономные апартаменты, размещенные на двух этажах. Здесь есть центральный конференц-зал с потолком двойной высоты, длинным овальным столом и креслами от Herman Miller. Вдоль левой стены находятся переговорные комнаты меньшего размера, со стенами и дверями из матового стекла. Над ними расположена кухня, куда ведёт лестница, а в задней части уместились дополнительные комнаты, уборные и складское помещение. Ковер серо-оранжевый, с узором из шестигранников без видимой закономерности. Место хорошо проветривается и наполнено запахом кофе.