Отдел (СИ)

— Вы на молодых людей не гоните, — угадал его мысль Олег. — Когда такая масса льда опрокинула вас лицом на асфальт, то можете представить, что собой представляла ваша физиономия. И ваша голова, обмотанная бинтами, знаете, не добавляла шансов к тому, чтобы кто-нибудь из близких вас узнал. Вы бы, знаете, и сами бы себя не узнали в том состоянии.

Игорь не знал, о чем спросить еще, поэтому и он, и Олег какое-то время молчали. Олег время от времени сочувственно вздыхал, может быть, не было никакого сочувствия, может быть, Игорю просто так казалось, потому что он желал какого-то сочувствия. Больше никаких звуков от Олега не исходило, а еще он был совершенно неподвижен. Краем глаза Игорь видел, что у Олега очень вытянутое, очень бледное лицо. Только успокоившись после такого внезапного пробуждения и таких невеселых новостей, Игорь стал ощущать запах больничной палаты с запахом больничного белья, которое недавно поменяли, это был запах свежей спальни в детском саду или пионерском лагере. Еще Игорь ощутил все трубки, вставленные в различные отверстия его тела, и нащупал упругую венку капельницы в сгибе правой руки. Игорь первый не выдержал тягостного молчания.

— Раз уж вы из космоса, расскажите, как там во вселенной, что ли. Почему вы здесь, если это не так уж секретно. Раз уж вы заварили эту кашу, то хотя бы намекните, что там и как.

Как показалось Игорю, Олег несколько оживился.

— Сейчас не совсем время об этом говорить, — сказал Олег, — я хочу о другом.

— И о чем? — спросил Игорь, разочарованно глядя на мельтешащие пятна света и тени на потолке.

Видимо, окно было слегка приоткрыто, потому что до Игоря доносились звуки улицы, когда послышался звук заводящегося и отъезжающего куда-то автомобиля и прогремели по асфальту роликовые коньки, по тому, как захотелось сразу выйти куда-нибудь наружу или хотя бы посидеть на подоконнике, Игорь понял, насколько давно он лежит носом в потолок.

— О космосе как-нибудь потом поговорим, — пообещал Олег, — а сейчас я пришел сюда, чтобы, собственно, задать только один вопрос. Как вы смотрите на то, чтобы стать новым главой отдела? Сразу можете не отвечать. Спешить пока некуда. Во-первых, МВД нами все же заинтересовалось, поэтому пока лучше не высовываться до осени, пока я всех не угомоню. Во-вторых, ничего, собственно, кроме того, что сотрудников пока нет и в ближайшие несколько месяцев не предвидится, так что если бы вы и согласились сразу, то вы один отдел бы и представляли, что не есть хорошо, как мне кажется.

— Да уж, хорошего мало, — согласился Игорь.

Игорь хотел как-нибудь пошутить про то, как бы он зашивался с допросами, бандурой, которую пришлось бы затаскивать в машину и вытаскивать из нее, не говоря уже о том, что в сворачивании голов он был явно не силен, однако на ум как-то сразу не пришло ничего интересного, что можно было передать одной хорошей фразой. Игорь стал слушать шум прибольничного человеческого движения и думать о том, что на самом деле это и не человеческое движение вовсе. Это был как бы спектакль для нескольких редких людей в этой больнице. Игорь стал считать, сколько, примерно, настоящих, а не поддельных людей находится в больнице, если на данный момент в больнице и вокруг нее трется хотя бы три тысячи человек, выходило не так уж и мало, целых триста людей. Потом Игорь подумал, что вряд ли в больнице может быть три тысячи человек, дай бог, если она вмещает в себя хотя бы пятьсот, но и тогда выходило целых пятьдесят настоящих людей, а не кораллов. Это Игоря утешило. Даже в таких масштабах картинка была довольно отрадная, не говоря уже про масштабы миллионного города. При таком раскладе могло статься, что кто-нибудь из его близких, а возможно даже его жена или его сын могли оказаться людьми.

— Но все-таки я вынужден спросить, — перебил его мысли Олег, — вы не отрицаете возможность работы в отделе, или после всего произошедшего вы уже не сможете вернуться к своим обязанностям?

— И что, время на раздумье — все лето? — спросил Игорь.

— Как еще и не осень, — обнадежил Олег. — По отделу очень сильно ударили, мы и сами с трудом в себя приходим. Так что не думайте, что раз я тут не рыдаю, то не разделяю ваших чувств. Просто все уже было пережито два месяца назад, и заново, специально для вас, я тут отчаяние разыгрывать не могу, да и не хочу. Мы, в конце концов, знаем, что у нас за работа, и знаем, чем она иногда может закончиться.

— Может, Игорь Васильевич и Сергей Сергеевич знали, — сказал Игорь потолку, — а вот Молодому и Ринату вы вряд ли объяснили доходчиво. И что? Как вы объяснили все жене Рината и матери и отцу Молодого, куда они подевались?