Отдел убийств: год на смертельных улицах

Гарви хватается обеими руками за стол, стараясь прийти в себя.

– Еще чуть-чуть и я заржал бы прямо ему в лицо, – говорит он Макаллистеру. – Боже.

– Можно подумать, он под кайфом, – иронично говорит Боб.

– Он-то? Да ни в жисть. Просто немножко нервничает. Только и всего.

– Серьезно, стоит ли вообще заморачиваться с показаниями?

Это вопрос юридический. Сейчас любые показания будут скомпрометированы, поскольку Джерри Джексон, с химической точки зрения, не в здравом уме.

– Почему нет? – говорит Гарви. – Пошли. Предъявить ему все равно надо. Либо говорим с ним сейчас, либо вообще уже не говорим…

Макаллистер кивает, потом первый идет к допросной. Снаружи, через зарешеченное окошко, видно, как Джерри Джексон выплясывает на стуле бешеную самбу. Гарви снова одолевает смех.

– Погоди, – говорит он Макаллистеру.

Делает серьезное лицо, тут же не сдерживается, но снова берет себя в руки.

– Я с него просто хренею.

Макаллистер сжимает дверную ручку, тоже с трудом сохраняя самообладание.

– Готов? – спрашивает он.

– Давай.

Детективы возвращаются на свои места. Джексон ждет новых вопросов, но вместо этого слушает долгий монолог Макаллистера, объясняющий, что в текущих обстоятельствах ему не из-за чего расстраиваться или злиться. Для этого нет никаких причин. Они просто задают вопросы, а он на них отвечает, правильно?

– Мы же вас не трогаем, да?

Не трогаете, соглашается подозреваемый.

– И не мучаем, да?

Не мучаете, соглашается подозреваемый.

– К вам относятся нормально, да?

Нормально, соглашается подозреваемый.

– Ну хорошо, Джерри. Тогда, может, объясните нам – спокойно, – может, спокойно объясните нам, откуда у вас в подвале труп?

Неважно, что он ответит, потому что еще днем Гарви, Макаллистер и Роджер Нолан взяли полные показания у его жены. А также опросили племянника, который помог Джерри Джексону спланировать ограбление и потом отогнать машину Пламера. Допросили даже соседского дилера, у которого Джексон накупил кокаина на 200 долларов, украденных у старика. В общем и целом случай Престон-стрит – явно не то, что придет на ум, когда детектива спросят об идеальном убийстве. Предположительно, Джексон планировал прийти на работу, чтобы не вызвать подозрений, а ночью вынести тело из подвала и где-нибудь спрятать. Это при условии, что он вообще планировал дальше ограбления и убийства в собственной гостиной ради денег, которых хватит на один день кайфа.

Перед утренней пересменкой Гарви сидит в главном офисе за столом, сражается с отчетами и слушает разглагольствования Нолана о том, что именно помогло расколоть дело. По его словам, они раскололи дело, когда вернулись и взяли дилера Джексона.

Тут Гарви и Макаллистер роняют ручки и смотрят на сержанта с таким видом, будто он только что сошел с последнего «Грейхаунда» с Марса.

– Э-э, Родж, – говорит Макаллистер, – мы раскололи дело потому, что убийца оставил покойника у себя дома.

– Ну да, – посмеивается Нолан, пряча легкое разочарование. – И это тоже.

Так продолжается Идеальный Год Рича Гарви – священный крестовый поход, словно неуязвимый для реальности, не обузданный правилами убойного, почему-то действующими для всех остальных детективов. Гарви находит свидетелей, у Гарви совпадают отпечатки, Гарви сообщают номера машин преступников. Убьешь человека в смену Рича Гарви – и уже можешь договариваться с юристом, чтобы он встречал тебя через час в районном КПЗ.

Вскоре после возвращения Джерри Джексона с небес на землю и в городскую тюрьму, Гарви снова принимает вызов и записывает адрес в Восточном Балтиморе. Это худший вызов, который только может прийти в отдел убийств. Гарви настолько в этом уверен, что, положив трубку, даже спрашивает присутствующих детективов, могут ли они назвать самый неприятный вызов на свете. Макаллистеру и Кинкейду хватает полсекунды, чтобы ответить: «Поджог».

Для детектива убийство при поджоге – особая пытка, потому что департамент полиции, по сути, зависит от того, что назовет поджогом следователь из пожарного департамента. На Дональде Кинкейде до сих пор висит нераскрытое убийство в результате пожара, почти наверняка начавшегося с чего-то не опаснее закоротившей электрики. На месте происшествия Кинкейд видел прожженные следы, идущие вверх по стене дома как раз там, где должна идти проводка, но чудила из бюро расследований пожаров настаивал, что это поджог. Ну и что тогда остается, хренов щиток арестовать? Но это еще ладно: когда детектив доведет настоящее убийство в результате поджога до суда присяжных, их невозможно убедить, что пожар – не случайность, если только не притащишь охапку свидетелей. Даже когда есть след бензина или другого катализатора, хороший адвокат всегда предположит, что его разлили по ошибке и нечаянно уронили сигарету. Присяжным нравятся мертвецы с пулевыми ранениями или торчащими мясницкими ножами; все остальное уже не так убедительно.