Отдел убийств: год на смертельных улицах

Но через несколько дней СМИ теряют интерес. Убийство Андреа Перри город не считает «красным шаром», и Эджертон с течением дней гадает, почему. Может, потому, что жертва на год старше, может, потому, что район не такой благополучный и не так близкок к центру, как Резервуар-Хилл. Какой бы ни была причина, в газетах и на телеканалах не следят за расследованием, и в результате нет потока звонков и анонимных наводок, сопровождавших смерть Латонии Уоллес.

На самом деле единственный анонимный звонок поступил через несколько часов после обнаружения тела: высокий мужской голос назвал имя женщины из Западного Балтимора и заявил, что видел, как она выбежала из того переулка после выстрела. Эджертон тут же решил, что сообщенное – брехня. Это не женское преступление – очевидно из-за спермы. Как и с Латонией Уоллес, это преступление совершил мужчина, действующий в одиночку и по мотиву, которым он бы никогда не смог поделиться с другими, тем более – с женщинами.

Значит, таинственная беглянка – свидетельница? Тоже бред, рассудил Эджертон. Насильник нарочно выбрал переулок и развалины гаража для скрытного тайного убийства. И девочку застрелил, чтобы она не опознала его как насильника, – так на хрена ему было стрелять, если в переулке находился кто-то еще? Эджертон был абсолютно уверен, что подозреваемый водил девочку по подворотням, пока не убедился, что они одни. Только после этого он поставил ее на колени у кирпичной стенки. Только после этого достал оружие.

Гэри Данниген, принявший анонимный звонок, написал внутренний отчет и приобщил к делу. Эджертон запомнил данные и проверил имя женщины по базе, чтобы убедиться, что она – не перспективная подозреваемая. Даже опросил ее соседей и родственников, чтобы удовлетворить любопытство, но ее саму не стал вызывать на допрос в первую неделю расследования.

В конце концов, в анонимной истории нет смысла, и, кроме того, он получил наводки получше после опроса в районе. По одной версии, убийство девочки – акт мести одну из ее родственников, по другой – дерзкий поступок дилера, который просто хотел показать району свою крутость. Говорили о двух наркоторговцах в округе, и ни у одного из них, похоже, нет алиби.

В кои-то веки – к удовольствию остальных детективов – Эджертон каждый день рано приезжает в офис, берет ключи от «кавалера» и растворяется в Западном Балтиморе. Всю вторую половину дня он часто работает дольше своей смены, не возвращаясь в отдел до самого вечера. Иногда с ним Нолан, в другие дни он работает один, и его местонахождение – загадка для всей группы. На улицах Эджертон в одиночку эффективнее, чем кто угодно – в паре. На улицах он понимает особые преимущества независимости; его критики – нет. В отделе убийств хватает детективов, которые ни разу не приезжали в гетто одни и всегда подбирали напарника для следственных выездов в Западный Балтимор.

– Нужна компания? – по привычке спрашивают они друг друга. И в редких случаях, когда следователь все же отправляется в трущобы один, его неизменно предостерегают: – Осторожнее, приятель, не попадись там.

Наблюдая со стороны, Эджертон понимает, что взаимоподдержка отдела может быть помехой. Он выезжает в проджекты один и чаще находит свидетелей; другие детективы маршируют по кварталам двойками и тройками и часто не находят ничего. Эджертон уже давно понял, что даже самые лучшие и желающие помочь свидетели скорее заговорят с одиночкой, чем с парой. А уж трое детективов в глазах всех недоверчивых и молчунов – все равно что отряд спецназа. Что ни говори, а факт есть факт: лучший способ раскрыть убийство – тащиться на улицу самому и искать свидетеля.

Хорошие детективы это понимают: часто Уорден лучше всего показывает себя один, когда возвращается на «кавалере» тихо переговорить с теми, кто замолкал, когда на пороге стояли Уорден, Джеймс и Браун. Но есть детективы, которым без шуток страшно ехать одним.

Эджертон не боится; его щит – наглость. Два месяца назад он был на углу Эдмондсон и Пейсон, работал по наркоубийству и, не задумываясь, побрел прочь от места преступления по самому страшному участку Эдмондсон-авеню в одиночку. Угловые пацаны расступались перед ним, будто он Чарлтон Хестон на площадке «Юниверсал Студио»[69]. Он искал свидетелей или, по крайней мере, тех, кто готов шепнуть копу на ушко правду о том, что случилось часом ранее на Пейсон-стрит. Взамен он нашел только угрюмые взгляды и немую ярость на пятидесяти черных лицах.

И все же он не останавливался, словно не замечая враждебности, пока на углу Эдмондсон и Брайс не заметил, как пацан лет четырнадцати-пятнадцати передает бумажный пакет парню постарше и тот бегал вокруг квартала. Для Эджертона это был шанс, свалившийся прямо в руки. Пока остальные на улице холодно наблюдали, он поймал парня за плечо и потащил в «кавалер» за углом, где стал колоть насчет деталей убийства.

Патрульный из Западного, наблюдавший за его действиями с места преступления в двух кварталах оттуда, позже предостерег детектива.

– Не стоило ходить туда одному, – сказал он. – А если бы что-нибудь началось?