Отделённые

Без вечной уверенности своего военачальника, какой бы необоснованной она ни казалась порой, Обирон не знал, что ему делать. Сейчас он был слугой без хозяина, мечом без владельца. В отсутствие Зандреха управление саутехскими войсками фактически переходило к нему, и эта мысль наполнила его острой горечью. Но, в конце концов, разве у него был выбор, кроме как вести армию за собой? Даже если они не потеряют все силы вторжения здесь, у входа в гробницу, — что подготовило бы почву для покушения Сетеха, не говоря уже о кошмарном исходе с полностью пробуждённым Доахтом, — Обирон понимал, что честь его немесора будет висеть на волоске. А он поклялся защищать репутацию Зандреха так же истово, как и его физическую оболочку.

Но что же делать? Как поступил бы Зандрех? Сдерживая едва слышный стон, Обирон в миг догадался, где найдёт ответ. Сократив своё мысленное присутствие на поле боя до минимума, необходимого для отражения вражеских клинков, варгард собрал каждый клочок записей, относящихся к лекциям Зандреха, и предался воспоминаниям. Обирон не смел называть себя стратегом, но если за все годы ему не передалась хотя бы толика сумрачного гения немесора, то он мог считать себя никчёмным заместителем.

Ответ на вопрос, как выйти из этого затруднительного положения, таился среди миллионов часов бессвязной болтовни его господина, ведь тактические алгоритмы программы Доахта основывались на тех же самых древних руководствах, за изучением которых Зандрех провёл бесконечную жизнь. Судя по упоминанию Гидрима, некоторые из них написал лично немесор. А если что ему и нравилось, как за многие годы службы узнал варгард, так это разглагольствовать о своих любимых пособиях по тактике.

В итоге решение пришло к Обирону в совершенно неожиданной форме.

— Обирон, дружище, я когда–нибудь показывал тебе, как работает ловушка для пальцев?

Зандрех действительно не показывал, но варгард не думал, что для этого подходящее время, так как большую часть внимания сейчас уделял наставлению охранников снаружи пиршественного зала, которые боролись с каноптековыми призраками одного знатного выскочки. Тем не менее у него складывалось впечатление, будто он всё равно узнает эту «очень важную информацию», поэтому ответил с напускным интересом.

— Всё очень просто, — заверил Зандрех, с манерностью иллюзиониста извлекая маленький цилиндр, сплетённый из тростника. — На самом деле это всего лишь игрушка, маленький трюк, которым развлекают царских отпрысков. И, конечно же, призванный хоть чуточку научить их военному ремеслу. — Обирон кивнул, пока что нисколько не удивлённый, ведь мало что в детском окружении у некронтир хотя бы отчасти не касалось темы войны.

— Протяни руки, Обирон, и приставь кончики указательных пальцев. Отлично. Дальше всё сложится само. А теперь попробуй освободи свои пальцы. — Когда клинок лич-стража отбросил очередную извивающуюся конструкцию за дверь, Обирон постарался вытащить пальцы. С его мощью, проистекающей из ядра маленькой звезды на месте сердца, Обирон мог бы разорвать эту безделушку на части и превратить в облако пыли, но он подозревал, что от него ждут совсем другого.

— Не получается, мой немесор.

— Ага! Это потому, что ты тянешь ловушку, о бестолковый слуга! Чем сильнее тянешь, тем плотнее она сжимается, видишь? Чтобы выпутаться, нужно изменить угол атаки. Надави внутрь и посмотри, что произойдёт.

— Я впечатлён, мой лорд, — бросил Обирон, когда ловушка упала на пол, а вместе с ней и последний каноптековый призрак.

— Чудесная штука. Знаю, глупый урок, но, возможно, когда–нибудь он пригодится.

«Классический Зандрех», — подумал Обирон, с немой радостью вонзая острие косы в череп воина. Концепция немесора пришлась как нельзя кстати: чем дольше они будут сопротивляться здесь на поверхности, тем крепче будет затягиваться вражеская петля. Им нужно было протиснуться внутрь. Но как? Ответ на этот вопрос находился у него прямо за спиной — мантия призрачного прохода могла прорваться через межузельные помехи, как сквозь мокрую бумагу. Подавив страхи под бременем долга, Обирон принял решение и передал запрос на выделение частной несущий волны до мостика «Серкехта», флагмана Сетеха. К удивлению Обирона, ответ последовал незамедлительно.

— Варгард, — произнёс Сетех с ноткой весёлого удивления в голосе.

— Надеюсь, вы простите мне мою дерзость говорить с вами напрямую, но …

— Прощаю, варгард. Но хочу полюбопытствовать, почему твой немесор не в состоянии выслушать просьбу…

— Проблемы с сигналом, — коротко солгал Обирон, будучи не в настроении отталкиваться от правды, хотя и прекрасно знал, что Сетех был бы в курсе озвученной неисправности.

— Хм. Ладно. Итак, в его… отсутствие, о чём ты отважился просить меня?

— Разрешите идти вперёд, милорд. Чем дольше мы стоим у входа в гробницу, тем больше рискуем потерпеть неудачу.

Сетех задумался, прежде чем ответить лукавым голосом:

— И какая же требуется помощь с моей стороны, чтобы осуществить этот архигениальный тактический ход?