Отделы

– Тебе ещё не надоела утрированная аналогия с гусеницами? Потому что мне она чертовски нравится.

– Я это заметил.

– Есть ведь разновидности гусениц с ядовитыми шипами, причём их яд настолько силён, что мгновенно убивает любое хищное насекомое и даже может убить птицу или грызуна. Гусеницы получили эти шипы и этот яд в ходе долгой биологической эволюции, а нам техногенная эволюция дала в руки излучатели Теслы.

У всего живого есть одна общая черта – смертность. Имаго – не исключение. Если бы бабочка вдруг сбесилась и напала на личинку собственного же вида, шипастую ядовитую гусеницу, она бы погибла. Вот так и имаго погибают от наших излучателей Теслы. Не только высшие формы способны губить низшие, но и наоборот. Правильно приложенный одномерный электрический импульс достаточной мощности способен сварить двухмерную жидкость клеточной мембраны или убить трёхмерное живое существо. Особенности двумерной мембраны одноклеточного паразита трипаносомы делают невозможным создание против него лекарства, в результате чего ежегодно умирают тысячи трёхмерных живых существ. Вот так же и мы, трёхмерные люди, убиваем из излучателей Теслы четырёхмерных имаго. Более простые губят более сложных.

И это тоже вроде как закон природы. Всем хочется кушать, но жертва при этом не обязана быть пассивной едой. Если хочешь меня съесть – попробуй, но знай, что я буду сопротивляться всеми доступными мне средствами, ибо имею на то полное моральное право.

Бретт покачал головой.

– Я сейчас подумал, что если бы вдруг данную тему предать огласке, то в самом деле нашлись бы умники, протестующие против убийства имаго. «Долой войну против нашего потомства!» – кричали бы они или ещё что-нибудь в таком духе…

Пытаясь как-то переварить ужасную правду, Бретт не подозревал, что это ещё не всё.

– Друг мой, поверь, то, что мы делаем, – это единственное решение данной проблемы, – в очередной раз повторил Руфус Донахью. – Никто не в силах сделать так, чтобы имаго насовсем перестали жрать людей. Для этого необходимо истребить всех имаго поголовно, а мы понятия не имеем об их численности. До тех пор, пока существует хоть сколько-нибудь имаго, где-то кого-то будут жрать.

Когда речь идёт о насекомых, достаточно обработать территорию инсектицидом или вмешаться в ДНК и повредить гены, отвечающие за окукливание. Тогда из куколок перестанут выходить взрослые насекомые. Беда в том, что «инсектицида» для массового отравления имаго пока не изобрели, а у людей до сих пор не нашли гены, отвечающие за переход во взрослую форму. Наука всё ещё не имеет возможности сравнить наш геном с геномом имаго.

Можно было бы повсеместно перестать хоронить мёртвых и начать их поголовно кремировать. Кстати, эта идея наводит на подозрение, что возможно обряд трупосожжения не возник на пустом месте… Вот только миллионы людей во всём мире, особенно помешанных на религии, этого не поймут и не допустят. Если запретить хоронить трупы, это придётся как-то обосновать, иначе люди воспримут это как ущемление их религиозных чувств. А пока мы продолжаем зарывать трупы в землю, из них продолжают выходить имаго.

Руфус Донахью тяжело вздохнул, как человек, который в разговоре подошёл к самому неприятному моменту, которого лучше было бы не затрагивать.

– В дополнение ко всему, друг мой, тотальное истребление имаго невозможно ещё по одной причине. Невозможна, кстати, и твоя остроумная идея воздействовать на мозги добровольцев и искусственно вызывать аналог «травмы прозрения». Есть тут один нюанс…

В моём утрированном примере с насекомыми я умалчивал о том, что потомство производят взрослые особи, потому что это очевидно. У взрослых особей самец оплодотворяет самку и та откладывает яйца. Это, пожалуй, единственный момент, когда аналогия с людьми перестаёт работать, ведь мы зачинаем детей, так сказать, втроём, при обязательном и непременном участии имаго. Пока ещё не удалось точно установить, какую именно роль играют имаго в нашем спаривании. Одно ясно – в их отсутствие зачатия не происходит.

Ты наверняка слышал о семейных парах, которые годами не могут завести ребёнка, чего только ни пробуют. Потом они расстаются, каждый находит себе другого партнёра и на тебе! У обоих рождаются чудесные детишки. Обычно это объясняют какой-то специфической формой бесплодия, или отговариваются какой-то невразумительной «несовместимостью», или просто разводят руками – дескать, вам не повезло. Но на самом деле отгадка проста и одновременно ужасна: во всех неудачных попытках зачать ребёнка виноваты имаго. Почему они так поступают – мы пока тоже не знаем.

Понимаешь теперь, друг мой, почему жертвам «травмы прозрения» невозможно создать полноценную семью? Скажу честно, кое-кто пробовал и ничего из этого не получилось. Когда ты знаешь, что тебя и твою вторую половинку вот-вот окутает чёрной клубящейся дымкой и под её прикрытием невидимый имаго что-то начнёт делать с вашими голыми беззащитными телами, ни о каком сексуальном возбуждении не может быть и речи.

Бретт столько всего услышал за сегодня, что у него уже не было сил удивляться.