Отдых и восстановление (СИ)

Меллер кивнул и посмотрел на часы на стене — новинку без гирек и цепей, такие простые и строгие с виду, что даже подумать было боязно об их цене.

— Ещё с четверть часа до обеда у нас есть, — сказал он. — Могу показать смету, чтобы вы примерно представляли себе, о каких суммах пойдёт речь.

Отто и сир Генрих из-за стола сразу же проследовали в меллеровский кабинет, а время от обеда до ужина по-прежнему принадлежало мне безраздельно. В кабинете для меня с моими расчётами точно не было места, а в моей комнате в егерской казарме для такой работы не имелось никаких условий, так что я направилась к Людо.

Чтобы застать его в ещё более печальном, чем у Отто, состоянии.

— Уж не меня ли вы делили? — спросила я, разглядывая заметно припухшую слева челюсть Людо и побледневшие, но несомненные синяки на лице — значит, вот кто Отто глаз подбил. А я-то думала, что за самоубийца нашёлся.

Людо осторожно, самыми кончинами пальцев, коснулся щеки и невнятно ответил:

— Говорили о тебе — это да. Но чтобы прямо делили… Тебя-то?

Разговаривать ему было очень больно, знаю по себе. То есть, я как-то до сих пор обходилась без выбитых зубов, но вот принудительное сращивание ран и переломов было мне неплохо знакомо.

— И кто кого? — всё-таки полюбопытствовала бессердечная я.

Людо натянуто улыбнулся, и кажется, улыбка вышла кривой не только из-за опухшей челюсти:

— Да обоим досталось, — признал он. — Меня драться учил отец, потом его друзья, да и дядя не дурак был кулаками помахать. А Отто как-никак с егерями постоянно общается, не мог же он вообще ничему не научиться. — Людо обнял меня, ткнувшись носом мне в волосы, и я не стала его отталкивать, хотя эта их драка мне совсем не нравилась. — Значит, ты его уже видела, да?

— Вот только что говорили.

— Он сказал тебе, что его величество подписал прошение барона Волчьей Пущи о пожаловании дворянского титула придворному боевому магу?

— Да.

— И что’ с его предложением руки, башни и наследника?

— Ничего. Предложение делалось неофициально, а сплетни есть сплетни: мало ли кто что болтает.

— То есть, — уточнил Людо, — то ли он передумал, то ли ты ему отказала, а то ли вообще всё это была дурацкая шутка, но никакого бракосочетания в любом случае не предвидится?

— Именно так.

Он, не скрываясь, выдохнул и обнял меня крепче, не заботясь о том, что мой пыльный плащ испачкает его кухонную куртку. Мы ещё немного постояли в холле, обнявшись. Потом Людо осторожно потёрся здоровой щекой об мои волосы и пробормотал:

— Толку от меня сегодня, извини, будет мало.

— От меня ещё меньше, — заверила я. — И сегодня, и ещё два-три дня.

— А… понятно. — Может, он и пытался скрыть облегчение в голосе, но я его, облегчение это, расслышала совершенно ясно.

— Ты меня не накормишь? — спросила я. Людо удивлённо заломил бровь, и я пояснила: — Да нет, я вовсе не теряла аппетит от тяжких переживаний. Просто Тильда умудрилась в один день сварить гороховый суп и пожарить карпа. А я не люблю ни то, ни другое. Вообще рыбу речную терпеть не могу. В общем, я погрызла печенье под чаёк — это и был весь мой обед.

— Бедная моя, — Людо даже рискнул поцеловать меня. Невинно, в самый краешек скулы (всерьёз, наверное, было бы слишком больно). — Конечно, пойдём. Мне, наверное, придётся неделю сплошь протёртым и рубленым обходиться, так что Ян приготовил биточки. Ты не против бараньих биточков?

В столовой на зачарованных колбах вместо абажуров появились хрустальные плафоны с подвесками, игравшими радужными переливами. Стало заметно светлее, но магии там оставалось совсем чуток. Видимо, Рената наверху больше не появлялась, а Текле не хватало то ли сил, то ли времени, чтобы заняться светильниками. Я, садясь за стол, предложила Каспару подновить зачарование, и разумеется, он согласился.

Да, я угодила из-за одного стола за другой: обедали у Серпента на этот раз довольно поздно, зато в кои-то веки почти все разом, только Текла не вышла к столу. Подозреваю, что из-за меня: это Веху деваться было некуда, сидел, бедняга, и страдал, пытаясь совладать с жуткими приспособлениями из мельхиора и фаянса. А матери признанного серпентовского бастарда, кажется, позволялось не побольше ли, чем законной супруге. Во всяком случае ей не приходилось, как когда-то госпоже Серпент, изо всех сил соответствовать статусу своего мужа — мастера алхимии.

А Каспар выглядел гораздо живее, чем в прошлый раз, даже взял довольно рискованный для него гарнир к биточкам — картофель, приготовленный слишком, на мой взгляд, мудрёным и хлопотным способом: Ян отварил его и размял с маслом и молоком в однородную массу. Вкусно, конечно, и если с зубами беда, то такое блюдо просто находка, но я подумала, что с больным желудком и молоко, и масло могут доставить целый ворох проблем. Однако Каспар ел с аппетитом и только сочувственно поглядывал на Людо, нарезавшего рубленое мясо такими тонкими ломтиками, чтобы глотать практически не жуя. Наверное, это было странно и непривычно для обоих — поменяться ролями.