Отдых и восстановление (СИ)

— Мастер Дромар, это надо иметь такой склад ума и характера, как у вас или господина Меллера, чтобы превращать в деньги или иные ценности то, что я ляпнула вообще не думая. А личный вопрос позволите? — Гном согласно наклонил голову, и я спросила: — Какие подарки у вашего народа считаются… ну, слишком личными, непозволительными для посторонних? — А то, может, зря я купила отрез сукна. Вдруг почтенному вдовцу не пристало принимать такое от чужой бабы, да к тому же человечки? Нет, сукно у меня в любом случае не пропадёт, и если что, я зачарую для Дромаровой матушки такой же светоносный фиал, как для Аларики. Просто не хотелось бы по незнанию влипнуть в скандальную ситуацию.

— Вы собираетесь сделать мне подарок? — недоверчиво уточнил он.

— Как надёжному и честному деловому партнёру, — подтвердила я. — А если это неприемлемо, я передам его через господина Меллера или кого-нибудь из семьи барона.

— Думаю, так будет даже лучше, — чуть помедлив, ответил Дромар, пока все остальные откровенно подслушивали… в смысле, с интересом слушали наш с ним диалог. — Я прекрасно понимаю, бесценная госпожа, что у вас нет никаких иных поводов для подарков, но думаю, что лишние сплетни не нужны, ни вам, ни мне.

Я покивала, соглашаясь, а сира Катриона сказала задумчиво:

— Надо же, а до Солнцеворота каких-то пара недель осталась. Надо бы начинать готовиться понемногу.

И все дружно заговорили о грядущих праздниках. А я подумала, что надо срочно, вот прямо после обеда просить Дромара, чтобы заказал для меня пуговиц-пряжек на мелкие подарки. Интересно, их сочтут заколдованными? Подгорные сплавы очень долго служат, не теряя ни рабочих качеств, ни внешнего вида, но простым деревенским парням откуда это знать? Решат, наверное, что это я зачаровала подарки, чтобы дольше служили. Впрочем, кое-кто, наверное, в храм свозит освятить — на всякий случай. А то кто нас, ведьм, знает? Вдруг на пуговицах приворот?

_____________________________________________________________________________

* Омар Хайям

========== Праздники почти уже барона ==========

За день до Солнцеворота приехали Людо с Гилбертом, привезли подарки. Меллеровские подарочки пришлось таскать в кладовки здоровым мужикам, потому что привёз он мешки с мукой, рисом, изюмом и черносливом. Матушка рвалась между облегчением (в праздники, что ни говори, народу кормить приходилось немало, и не ячменную же кашу ставить на праздничные столы) и оскорблённым самолюбием (нас что, не считают способными накрыть стол без помощи каких-то… бакалейщиков?). Но Гилберт в очередной раз дал повод заподозрить у себя в предках сирену, потому что через пять минут разговора с ним матушка уже смеялась и грозила ему пальцем. А Людо, кроме обычного печенья, наделал смешных зверушек из сладкого теста с глазами-изюминками. Детей угощать, пояснил он, и матушка, которую успел заболтать Меллер, благосклонно кивнула: да, раздать забавных и вкусных зайцев-белочек детям вассалов и кое-кого из особо приближённой прислуги — это будет неплохо. Ещё Людо привёз сахарные фигурки для праздничных гирлянд. Да не просто сахарные, а чуть ли не всех цветов радуги, и матушка с Амелией, дотошно их пересчитав, велели горничным добавить к уже имеющимся украшениям зверушек самой неожиданной расцветки.

А ещё Людо обмолвился о том, что завтра утром они с Гилбертом возвращаются в Вязы, прихватив с собой отца Вернона, чтобы тот не просто провёл службу, но и присмотрел за чародейками, затеявшими развлечь народ магическими фейерверками. Селена с Анорой, вертевшиеся рядом и умильно поглядывавшие на сахарных зайчиков и ёжиков, немедленно заныли, что они тоже хотят посмотреть на волшебные огни, про которые после Равноденствия столько всякого говорили, и Генрих решил съездить в Ведьмину Плотину. В конце концов, барон Волчьей Пущи покамест, хвала Девяти, отец, а не он, так что обойдутся и без него. В крайнем случае есть дядюшка Макс, если вдруг отцу здоровье не позволит хотя бы начать празднование Солнцеворота.

Можно было ехать и верхом, но дочек всё равно пришлось посадить в фуру, где так же, как для Криса с Луизой, стояли ящики, застеленные овчинами, и Генрих решил в кои-то веки прокатиться с каким-никаким комфортом. Править сел Гилберт, девчонки забрались к нему на козлы, чтобы глазеть по сторонам, а уж в том, сколько сказок тот им расскажет доро’гой, Генрих ни минуты не сомневался. Сам же он в компании Людо, отца Вернона и напросившихся с ними Отто и Брана устроился внутри фуры, ничуть не жалея о том, что не может сквозь просмолённую парусину любоваться окрестностями — а то он этими окрестностями не налюбовался за три с лишним десятка лет!