Отдых и восстановление (СИ)

Пока что я поплотнее запахнула фуфайку и опять с опозданием вспомнила, что надо было заказать какому-нибудь дедку’ пуговиц для неё — хоть костяных, хоть из дерева, потому что поясом она прихватывается ненадёжно и ненадолго. Дорога довольно круто забирала вверх, на холм, и я опять пожалела об оставленном в Вязах посохе. Надо бы всё же постоянно с ним ходить. Я даже посмотрела назад, не догоняет ли меня какой-нибудь всадник, чтобы напроситься с ним. Нет, не в седло, конечно, а хотя бы просто взяться за стремя. Увы, сколько бы мы с Аларикой ни проторчали в лавке Кааса, всё равно было слишком рано для возвращения кого угодно откуда угодно. Пришлось идти так.

Нам с Отто не хотелось отвлекаться, однако на обед мы всё же пошли. Правда, и за столом продолжали обсуждать свои мажеские дела, как бы косо ни поглядывали на нас соседи. Брана, кстати, не было, хотя Каттен уже вернулся из Мохового, в которое уезжал вчера. Я спросила его об этом. Он опять совершенно по-кошачьи фыркнул:

— Внук травницы и даже ещё не магистр? Это Отто у нас почти официальный придворный чародей. — Тот иронически хмыкнул. — А Бран пока что в невнятном статусе то ли моего ученика, то ли внука Руты. Не дорос ещё до баронского стола.

Я понятливо покивала. Вассалы барона и так наверняка потихоньку бурчат про засилье магов в Волчьей Пуще — целых полтора целителя и аж два стихийника! Да ещё вязовская сеньора наняла меня, третью. А! Забыла, есть же ещё наёмник-малефик у тех самых Нижних Бродов. Который, впрочем, выполняет обязанности жреца-экзорциста, а не свои, по должности полагающиеся. Полдюжины магов на малонаселённое нищее баронство — не кот чихнул. То-то у жрицы в слишком нарядной ризе при моём появлении делается такая кислая физиономия: эта братия только мага-одиночку с энтузиазмом клюёт и гоняет целой стаей. Связываться же не с одиночкой, а с компанией магов при всего только двукратном превосходстве в живой силе у служителей Девяти обычно духу не хватает. Не настолько они уверены в защите своих богов. Всё, что может старшая жрица — это пригрозить барону, что не станет благословлять поля весной, но с дриадами под боком такая угроза не выглядит особо серьёзной. Те же Вязы, как я понимаю, легко обошлись бы и без благословения жрицы Канн. Я дриадскую магию, просто разлитую над садами, всей кожей ощущала, и в кои-то веки чужая магия не казалась мне неприятной. Она просто была — и всё. Словно витал над землями сиры Катрионы лёгкий запах вроде отцветающей сирени или два-три дня назад скошенной травы.

В общем, понесло меня, как обычно, с моими размышлениями куда-то совсем не туда. Я всего лишь хотела сказать, что не знаю, где обедал Бран, но в библиотеке он появился даже раньше нас с Отто. Каттен тоже пошёл с нами, так что барону пришлось сесть со своей книгой в кресло у окна, потому что письменный стол наша злобная мажеская компания захватила нагло и очень плотно, обступив со всех сторон: Отто под моим руководством предстояло вычертить сетку для зачарования, и целитель с учеником решили, что на такое и им не вредно посмотреть. Кусок кожи подходящего размера Отто уже нашёл. Кожа была жестковата, но если не таскать её с собой в свёрнутом виде, то вполне годилась и такая.

Собственно, «скатерть» — это ведь изобретение бродяжек вроде меня. Настоящий зачаровательский стол изготавливается из камня, на безупречно-гладкой плите которого и чертятся линии. Бывает, что даже не чертятся, а вырезаются в столешнице и линии, и руны, а под свечи ввинчиваются в специальные гнёзда не менее специальные чаши, чтобы не выковыривать потом воск из канавок, рискуя нарушить безупречность схемы. Иногда вообще в такие чаши заливается масло, а не вставляются свечи. На том, где я рассталась с девственностью, масло в чашах и горело. Пылающие чаши, чадящие жирным сладковатым дымом; холодный чёрный мрамор столешницы, на которой я лежала; слаженный равнодушный речитатив двух старших учеников, стоящих по обе стороны стола-алтаря… мрачную торжественность ритуала портили только сами главные его участники. Я думала лишь о том, что у меня на мраморной столешнице зверски мёрзнет спина и… всё, что пониже (что накануне женских праздников доставляло отдельные неприятные ощущения). А бодрый старичок с козлиной бородкой злился из-за моего безучастного отношения к «главному событию в жизни всякой женщины» и никак не мог настроиться нужным образом. Пришлось бедняге пить возбуждающее зелье, и доставалось же мне потом на его занятиях…