Отдых и восстановление (СИ)

— Да, я заметила, что у него и уши, и глаза не вполне человеческие, — подтвердила я. Уши у Брана, правда, были не настолько заострёнными, как у той же Ренаты, а вот глаза смотрелись чистейшими хризолитами. Колдун — не колдун, остроухий — не остроухий, но девицам наверняка его веснушки и огненные волосы никакого отвращения не внушали. Разве что беречься им следовало понадёжнее, чтобы от будущих супругов, почти сплошь сероглазых шатенов, не рожать ярко-рыжих детей с колдовскими зелёными глазищами. Ну так, думаю, Каттен первым делом объяснил ученику, как не влипать в такие неприятности. — Магический дар, — сказала я, не касаясь благодатной темы поголовного распутства магов, — видимо, с дриадской кровью и перешёл к парню, хотя обычно травницы его дочерям передают.

— У Руты нет дочерей, — то ли возразила, то ли просто сообщила мне Аларика. — И за Драго пошла только такая же дриадская четвертушка: и остроухий, и ведьмин сын — погулять ладно, но замуж за такого кто пойдёт?

— А эта Рута ведьма?

— Да вроде бы нет на самом-то деле, — чуть помолчав, ответила Аларика. — Просто сами же знаете, как к травницам относятся, хоть ведьмы они, хоть просто знахарки. Как прижмёт, так и побежали кланяться, а пока всё хорошо, столько гадостей за спиной наговорят… У нас такого не бывало, но я слышала, будто кое-где могли и дом сжечь, и не с хозяйкой ли вместе. То лечила плохо, то роды не так приняла, то приворотное зелье будто бы сварила кому-то. Да кому я рассказываю? — Я с кривоватой усмешкой покивала. Действительно, кому она рассказывает? Я ещё не такого могла бы рассказать. Что матушка моя баронского племянника приворожила, это всё Засолье знало совершенно точно. Что всей корысти ей было от такого любовника — благодарные пациенты шипели исключительно у неё за спиной, а не в глаза, так про это никто знать не хотел. — Рута, когда сын подрос и стал с отцом на охоту ходить, вообще на заставу у Нижних Бродов перебралась, — продолжала меж тем Аларика. — Туда бы уж никто недовольный сунуться не посмел: и егеря за переправой присматривали, а им без травницы никуда, и братья барона по очереди приезжали.

Я опять покивала. И подумала, что с Браном связываться не стану ни в коем случае. Хоть он и в самом деле приятный парень, и внук травницы, с которым у нас наверняка много общего, и просто маг. Но именно поэтому у нас с ним слишком легко завяжутся такие отношения, которые будет очень больно рвать через год. Я через подобное уже прошла и повторять не хочу.

Мы дошли до перекрёстка, на котором Аларике надо было сворачивать, и я вытащила из своей сумки почти плоскую, размерами похожую на книгу, расписную жестянку, которую Аларика накануне отъезда отдала мне на хранение. Видимо, не хотела светить ею, чтобы святые матери не тянули жадные лапки, а какой разумный человек… да хотя бы просто не полный идиот рискнёт рыться в вещах ведьмы? На мою сумку были наложены очень неприятные чары, и я честно — и очень громко — предупредила об этом трактирщика. Понятно, что воров в его заведении нет, но служанки частенько бывают весьма бесцеремонными и практически всегда — любопытными. А любопытство это могло обернуться слабеньким, но очень противным проклятием для них и неприятностями с Храмом — для меня. Оно мне надо?

— Держите, сира Аларика, — сказала я, подавая ей жестянку. — Холодная, прихватите через шаль.

— Да там сливочные тянучки, — отозвалась она, послушно подхватывая коробку через вязаное полотно. — Их можно было не морозить. То есть, спасибо большое, сира Вероника, но с вас и так вечно трясут то одно заколдовать, то другое. Не трудились бы лишний раз.

— Коробочка весом в неполных три фунта, — отмахнулась я. — И не заморозить, а просто охладить, чтобы под крышкой неприятный запах в тепле не появился. Пустяки.

Тепла, впрочем, особого не наблюдалось. Солнце позавчера подразнило и опять заползло за тучи. Тучи лениво толклись в небе слоями друг над другом и ни расходиться не спешили, ни пролиться дождём. Как бы не оказалось, что те две недели жары — это и было лето как таковое, а всё остальное будет, как обычно и бывает после слякотной зимы: ходишь и до, и после Урожайника в котте и радуешься уже тому, что Кантирит не послал череду затяжных дождей, сгноивших всё зерно. Тут я подозрительно посмотрела в небо и подумала, что надо было захватить с собой плащ из «рыбьей кожи». А то вон ветер поднимается, и скорее всего, дождь соберётся-таки.