Отдых на свежем воздухе

– Ну, вообще-то, я раньше такое тоже видел. Пару раз. И примерно в это время, в половине восьмого. Я даже спросил как-то, так он сказал, что работает только до восьми часов, вот и приходится поздних клиентов выпроваживать. Нас-то не посмел, из-за вас, наверное.

– Все равно странно. Что это за траттория, которая как раз в самое хлебное время закрывается? – Тонио съел еще ложку супа, еще раз поперчил. – Да в столице больше ни одного заведения нет, которое бы раньше полуночи закрывалось.

– Кто его знает, может, здесь такие условия аренды, – Робертино пригубил вино. – Наверху явно жилая часть, в нее отдельный вход идет... Но все равно как-то рановато.

Суп они съели быстро, а тут подоспели и другие блюда. Так что, хоть Оливио и Робертино и продолжали свое представление «знатные скучающие сеньоры заглянули в тратторию для простонародья», но съели все и с удовольствием. Когда был допит последний бокал и доедены остатки сыра и десертов, Робертино подозвал хозяина и выложил на стол монету в двадцать реалов:

– Было не так и плохо, как мы опасались. Благодарю.

Хозяин взял монету, склонился:

– Извольте подождать, благородные доны, сейчас я принесу вам сдачу.

Робертино поморщился:

– Что за глупости. Сдачу оставьте себе… и вот что, любезный. Завтра мы сюда придем пообедать, вы уж расстарайтесь хорошенько. Вино нам подадите такое же, а остальное – на ваше усмотрение. И супницу купите новую, а то что это – стыдно сказать, что нам суп прямо в мисках принесли, словно каким-то палурдос. Неприлично.

И он встал и очень изящным жестом надел берет. Оливио последовал его примеру, и Анэсти не смог бы сказать, кто из них двоих сделал это аристократичнее. Тонио натянул перчатки:

– Укаманья была хороша, признаю. Передайте мои благодарности вашему повару. Правильно приготовить мартиниканское блюдо, не будучи мартиниканцем – это талант.

Хозяин почему-то вдруг пошел пятнами и быстро поклонился, чтоб паладины не заметили его смятение. Но они, конечно же, заметили, только виду не подали, надели калоши и плащи и покинули тратторию.

Дождь со снегом прекратился, но небо не прояснилось. Робертино достал из внутреннего кармана часы, открыл крышку:

– У нас еще целых полтора часа увольнительной, отлично. Приглашаю вас, друзья, в резиденцию Сальваро… правда, там сейчас никого из наших нет, кроме Марио, да и он наверняка где-то развлекается. Но нам и не нужен Марио, нас погреб должен интересовать.

Тонио надвинул капюшон:

– Так ты все-таки думаешь, что вино умыкнули из вашей столичной резиденции?

– Видимо, так. Вряд ли из королевских погребов, – Робертино дошел до перекрестка и остановился у столба, обозначавшего место, где можно нанять экипаж. Экипажей не было, но наверняка скоро появятся, ждут восьмого часа, после которого по закону извозчики могут брать двойную плату. – Отец королю осенью подарил двадцать бутылок на день рождения. И их скорее всего уже выпили... Сами бутылки наверняка младший виночерпий продал кому-нибудь из столичных жуликов, на что угодно могу поспорить, что в них уже по четвертому разу наливают «двадцатилетнее кестальское альмаувас» орсинского производства... Уже, наверное, и клеймо обсыпалось, его магически ставят, и если бутылка раскупорена, то оно со временем сходит. А из Кастель Сальваро вряд ли украли, там все свои, и слуги скорее удавятся, чем станут таким заниматься. Ну а постороннему туда не попасть. Так что остается наша резиденция здесь. Вот и проверим... Кстати, Тонио, что насчет укаманьи скажешь?

Мартиниканец вздохнул:

– Все ингредиенты настоящие, никакой замены чайота на кабачок, а ягоды опунции старательно вычищены, но не измяты, как здесь обычно делают по неопытности. И бататы обжарены как положено, не на оливковом масле, а на кукурузном, но главное – бататы для этого взяли правильные, нужного сорта. Тот, кто делал укаманью, знает все тонкости куантепекской кухни, и это очень странно.

Анэсти почесал нос:

– Вот зараза. И почему я раньше не задумался? Ведь и ингарийские блюда тут приготовлены так, словно их готовил потомственный повар-ингариец… особенно десерты, в нашей кухне это самое сложное.

– Вот именно, – сказал Оливио. – И канеллони... Да не всякий кухарь-плайясолец сумеет так ловко их начинить! Странно это, чтоб один повар умел так хорошо готовить сложные блюда из разных кухонь. Разве что там несколько поваров… но даже если и так, это должны быть великие мастера. А великие мастера не готовят еду за двадцать сантимов тарелка. Но при этом еда настоящая... Черт возьми, но не может же она быть ворованная? Я еще понимаю, что, скажем, вино можно спереть, продукты тоже – но готовое блюдо? Да еще свежее! Это должен быть очень крутой вор, но крутые воры своему таланту лучшее применение найдут.

– И при этом еда приготовлена без магии, – кивнул Тонио. – Загадка... И я не успокоюсь, пока ее не разгадаю!

Анэсти покраснел:

– Теперь я чувствую себя настоящим бараном! Что ж мне раньше это все в голову не пришло… Я-то больше насчет магии или фейского колдовства думал…