Отдых на свежем воздухе

– Хорошо, – он снова приник к чашке с молоком. – Мы бежали от Бруэх. Князь Бруэх напал на Шэар, наш дом, мы сражались, но у них были полукровки с холодным железом… отца и мать убили, сестру взяли в плен, Шэар разрушили… Других Фэур тоже убили… Может быть, что всех… Калаэр помогла мне сбежать, но двое полукровок Бруэх догнали нас, меня ударили кнутом с железной проволокой, а ее подстрелили. И я вспомнил, что мой дед когда-то помог князю Фьюиль в борьбе с ночными сидами Двора Морин. То обязательство не закрыто до конца, и я решил воззвать к кровавым и просить помощи… Я звал очень долго, но они все были далеко… а Калаэр почуяла вас сквозь Завесу и привела меня сюда. И я называю вам свое имя и взамен прошу помощи.

Услыхав это, Джудо потер виски. Вот это вляпались…

Маринья подумала то же самое и тихонько выругалась по-сальмийски.

– М-м-м, Аодах… Ты взываешь к нам как к Фьюиль, – осторожно начала она. – Но мы Фьюиль лишь на четверть. Взываешь ли ты к нам и как к людям? Подумай хорошенько, прежде чем ответить.

Это было очень важно. По неписанным правилам фейской морали, Джудо и Маринья, конечно, обязаны были ответить на такой призыв по обязательствам, но поскольку они только на четверть фейри, то и выполнять обязательства имели право лишь в четверть силы. А если Аодах рискнет воззвать к ним как к людям, то, конечно, помочь придется как следует, но, во-первых, это во многом им развяжет руки и позволит в чем-то не следовать закрученной и сложной фейской морали с ее безумным количеством условностей, а во-вторых, обяжет Аодаха и остатки его клана по отношению к людям. И в-третьих – а понимает ли сам Аодах, что Джудо и Маринья не могут говорить за всех людей своего народа, а только лишь за себя самих?

Маленький сид поставил чашку на подносик, сложил руки на коленях и неотрывно смотрел серебристо-зелеными глазами на пляшущую в огне камина саламандру. И молчал. Часы на каминной полке тикали, отмеряя время, и минутная стрелка сдвинулась на пять делений, прежде чем Аодах заговорил:

– Мой отец стал цветами и травами. Моя мать стала росой и туманом. Я отныне – князь Фэур, даже если кроме меня никого не осталось. У меня нет выбора, мне нужна помощь. И я прошу ее у вас, Маринья и Джудо. У вас лично, во всей полноте того, что и кто вы есть. И отдаю себя Фьюиль как залог и плату. И прошу помочь отомстить Бруэх. Кровь за кровь, соразмерно.

Маринья взяла у него чашку и унесла на кухню. Джудо принялся ходить по комнате, заложив руки за спину. Слова были сказаны. Можно отказать… но совесть не позволяла. Очень редко высшие фейри просят так и предлагают такую плату. Очень редко. Клан Фьюиль немногочислен, но силен. Другие высшие фейри опасаются их трогать после того, как был заключен союз с людьми. Если Фьюиль согласятся помочь Аодаху, то возродившийся клан Фэур сделается вассальным кровавым сидам и усилит их положение. К тому же… возможно, когда другие сидские кланы узнают, что случилось с Фэур и по чьей вине, они объединятся, чтобы наказать обнаглевших темных альвов. В любом случае, надо идти в Фейриё – только там можно помочь Аодаху.

Вернулась Маринья, села на пол, на подушки напротив мальчика:

– Ты попросил многого, но и предложил немало. Но ты должен понимать, что мы можем говорить только за себя, даже как Фьюиль. Нужно узнать, что скажут другие.

Он кивнул, зевнул и потянулся совсем как людское дитя. Улегся калачиком на подушках, натянул плед на голову и тут же заснул. Маринья накрыла его еще одним пледом, погасила светошары. Они с Джудо вышли из гостиной, переобулись, накинули плащи и отправились в конюшню, проведать единорожицу.

Та уже очнулась и теперь хрупала зимними яблоками, по одному выбирая их из корзины. Из соседних денников на нее любовно посматривали мерины, и Джудо им даже невольно посочувствовал: беднягам только и оставалось, что смотреть, на большее они были неспособны.

Почуяв паладина и инквизиторку, единорожица подняла голову и посмотрела на них. Выглядела она уже немножко лучше.

– Благодарю вас, внуки кровавых сидов, – сказала она на спеахе. Голос был звучный, глубокий и бархатистый. – Вы спасли меня от мучительной гибели и я обязана вам.

Джудо поднял руку ладонью к ней:

– Погоди пока говорить об обязательствах, Калаэр. Аодах рассказал нам, что с вами случилось, и попросил нашей помощи, обязавшись нам собой.

Горящие голубым пламенем глаза единорожицы широко распахнулись:

– Ах, наивный мальчик… Впрочем, что же ему еще оставалось делать, он потерял всё. Я рада, что ему попались вы – наслышана о вас, внуки кровавых сидов. Другие бы не были столь великодушны…

Маринья зашла в денник и очень осторожно стала ощупывать рубцы на лопатке единорожицы. Джудо принес еще охапку клеверного сена и положил в ясли. Калаэр втянула ноздрями запах клевера и ухватила черными губами клочок, прожевала, потом сказала:

– Я ем и пью в вашем мире. Он входит в мои жилы и привязывает к себе… и дает мне силы противостоять темным альвам в Фейриё. Вы дали вашей еды Аодаху?

Инквизиторка кивнула.