Отдых на свежем воздухе

Инквизиторка присела возле единорога (точнее, единорожицы) и легкими прикосновениями ощупала рану, а Джудо снял с себя кожушок и положил на него маленького сида.

Завеса сомкнулась.

– Он из благих сидов, из клана Фэур, – сказал он, осматривая его раны. – Совсем юный...

Джудо осторожно провел кончиками пальцев по краям раны на затылке сидского мальчика, призывая силу. Он умел исцелять раны у всех, в ком текла кровь фейри, так что через полминуты длинная рваная рана, начинающаяся на затылке и идущая через шею на спину, затянулась.

Маринья потрогала стрелу и вздохнула:

– Мне придется разрезать, чтобы достать наконечник. Подержи ей задние ноги.

Паладин сел на ноги единорога и навалился всем телом. Маринья расположилась на передних ногах, надеясь, что ее сил хватит, чтобы удержать фейри, если вдруг та начнет дергаться от боли. Достала из кармашка складной серебряный ножик, подула на клинок и быстрым движением разрезала плоть вокруг раны. Единорожица дернулась, издавая хриплое, утробное рычание, переходящее в рыдание. Маринья вынула зазубренный наконечник:

– О, Мать… он же железный! – ужаснулась она, представив, какую дикую боль должно было причинять фейри хладное железо. – Бедняга…

Она стянула пальцами края раны, призывая силу крови. Было нелегко: раны, нанесенные хладным железом, у фейри заживают намного хуже обычных. Так что Маринье пришлось потратить немало сил, и когда рана зарубцевалась, инквизиторка была бледной и тяжело дышала. Зато единорожице явно полегчало, она расслабилась и перестала стонать, только всхлипывала тихонько.

Джудо рассмотрел наконечник:

– Явно какой-то полукровка делал. Не нравится мне это, – сказал он и вздохнул. –Неси мальчишку в дом, а я попробую единорога до конюшни доволочь.

Маринья встала, взяла на руки сида и понесла к дому. А Джудо, поднатужившись, могучим усилием взгромоздил бесчувственную единорожку на плечи и, слегка покачиваясь и тяжело выдыхая, понес к конюшне. Там как раз утром Жолиан всё почистил, настелил свежей соломы везде, а не только в тех денниках, где стояли два мерина, на которых иногда прогуливались по окрестностям Маринья и Джудо. Донеся единорожицу до конюшни, паладин опустил ее на свежую золотистую солому в пустом деннике, налил в поилку чистой воды, в кормушку насыпал овса и положил охапку клевера, потом принес из сарайчика корзину яблок и поставил у кормушки.

Мерины, почуяв единорога, проснулись и теперь беспокойно перешагивали в своих денниках. Не то чтоб черная единорожица их пугала, наоборот, она их привлекала, им было любопытно и хотелось к ней подойти и прикоснуться.

Джудо погладил единорожицу по бархатному черному храпу и сказал на спеахе:

– Здесь тебя никто не посмеет обидеть, ты в безопасности.

Единорожица, обессиленная раной и хладным железом, только чуть дрогнула серебряными ресницами, но Джудо знал – поняла его и доверилась. Он успокоил лошадей и пошел в дом.

В гостиной у камина Маринья положила на ковер подушки, и мальчик-сид сидел на них, одетый в ее длинную рубашку и закутанный в мягкий плед. Он глянул на паладина большими серебристо-зелеными глазами, сдул с лица пепельно-русую прядку:

– Благодарю вас, внуки кровавых сидов, – сказал он на фартальском.

Маринья протянула ему пряник и чашку с теплым молоком и медом:

– Выпей и поешь в нашем доме, и будь нашим гостем, – обратилась она к нему на спеахе ритуальной фразой, означавшей, что здесь он под защитой.

Мальчик взял чашку, отпил, осторожно откусил от пряника, а потом жадно выхлебал всё молоко и быстро сжевал пряник – видимо, очень устал и проголодался. Да и вообще фейри падки на молоко, в Фейриё нет молочного скота, и молоко там появляется только когда дуэнде и другие фейри его воруют у людей.

– Как тебя называть? – Маринья налила ему еще чашку молока и положила на тарелку побольше пряников.

– Аодах, Аодах Койлтэ из Фэур, – сказал он, и квартероны переглянулись.

Имя было настоящим. Очень редко фейри называют людям свои настоящие имена, обычно либо в благодарность за неоценимую помощь, либо если люди поставили фейри в безвыходное положение. Сейчас, похоже, все-таки, был скорее первый случай, чем второй.

– Я Джудо, – сказал паладин. – Внук сиды из Двора Фьюиль.

– Маринья, внучка сида из Двора Фьюиль, – представилась инквизиторка. – Расскажи, что с вами случилось.

– Где Калаэр? – спохватился мальчик. – Я чувствую ее, но не вижу… здесь освященная земля и мне недоступно Видение.

– Она неподалеку, в безопасности, – заверил его Джудо. – Ее раны залечены, она спит. Рядом наши лошади, они не пустят к ней никого чужого.

Это была правда: почему-то кони воспринимали единорогов как существ, которых надо защищать, охранять и слушаться. Бывало, что единороги (особенно черные) этим пользовались и уводили лошадей в Фейриё, где с ними скрещивались кэльпи и мары, отчего появлялись кони-полуфейри, опасные и непредсказуемые. Но мерины не поддадутся такому соблазну, так что их бегства опасаться не стоит.