Отечественная война 1812 года. Школьная хрестоматия (СИ)

Хочется высказать предположение о том, что в это время Пушкин воздавал хвалу Наполеону, имея в виду не только то, что с его падением Европа избавилась от тирана. В тот период Пушкин видел в нем и некоторый политический символ, противопоставляя его современному состоянию России.

На юге, в 1824 году Пушкин написал еще одно стихотворение, в котором вновь касается наполеоновской темы — «Недвижный страж дремал на царственном пороге».

В этом стихотворении, с поистине гениальной краткостью он дает наиболее емкую характеристику Наполеону: «Мятежной вольности наследник и убийца».

Здесь уже виден Пушкин-историк, он, пожалуй, первым сформулировал в этой фразе смысл той концепции, которой будут придерживаться позже многие историки, изучающие данный период — Наполеон пришел к власти благодаря революции, но его правление положило конец этой революции. Напомним, что в то время господствовала иная концепция — Наполеон — это и есть революция. Эту тенденцию видеть в императоре французов порождение революции Ф.В. Ростопчин, с присущим ему остроумием, выразил в словах, сказанных в 1804 г. (год казни герцога Энгиенского): «Революция — пожар, французы — головешки, а Бонапарт — кочерга».

Это разделение двух эпох, хотя и связанных между собой, находит у Пушкина выражение в небольшом стихотворении, написанном в 1824 году. Тема его та же, что в стихотворении «Наполеон» — история французской революции и Наполеона:

Вещали книжники, тревожились цари,

Толпа пред ними волновалась,

Разоблаченные пустели алтари,

Свободы буря подымалась.

И вдруг нагрянула... Упали в прах и в кровь,

Разбились ветхие скрижали,

Явился муж судеб, рабы затихли вновь,

Мечи да цепи зазвучали.

И горд и наг пришел Разврат,

И перед ним сердца застыли,

За власть отечество забыли,

За злато продал брата брат.

Рекли безумцы: нет Свободы,

И им поверили народы.

И безразлично в их речах,

Добро и зло, все стало тенью —

Все было предано презренью,

Как ветру предан дольный прах.

Те же мотивы выражены здесь с большей емкостью и отчетливостью. Наполеон похитил «новорожденную свободу», основав, как скажут позднее историки, «буржуазную империю» с неизбежным культом выгоды, утилитаризма и т.д. Здесь впрочем, Пушкин не первый. Об этом писали и французские литераторы времен империи, враждебно к ней настроенные: Ж. де Сталь, Б.Констан, Р.Шатобриан, книги которых Пушкин, безусловно, читал и изучал.

Впрочем, такие мысли посещали Пушкина еще до смерти Наполеона. В его записных книжках 1820—1822 гг.