Отечественная война и русское общество, 1812-1912. Том III

Естественно, что такая армия должна была обеспечить себя первым долгом огнестрельными припасами, составляющими первую и насущную необходимость войны. С этой целью артиллерийские парки были расположены в три линии. Первая линия стояла: в Вильне на 3 дивизии, в Динабурге на 5, в Несвиже на 1, в Бобруйске на 2, в Полонном на 3, в Киеве на 6.

Вторая линия: в Пскове на 4 дивизии, в Порхове на 4, в Шостке на 5, в Брянске на 4 и в Смоленске на 2.

Третья линия: в Москве на 2 дивизии, в Новгороде на 8 и в Калуге на 9. Следовательно, всего на трех линиях было заготовлено парков на 58 дивизий, с полным количеством артиллерийских снарядов, ружейных патронов и кремней. Для перевозки их было заготовлено достаточное количество подвод и людей.

Всю армию с ее резервами, артиллерийскими парками и т. д. нужно было продовольствовать. Провиантские магазины были, в свою очередь, расположены тоже в три линии. Так называемые «главные продовольственные депо» были в Новгороде, Трубчевске и Соснице. Главные магазины размещались: в Риге, Динабурге, Бобруйске, Киеве, Вильне, Заславле и Луцке. Магазины меньшего объема находились: в Дриссе, Великих Луках, Шавлях, Вилькомире, Свенцянах, Гродно, Брест-Литовске, Слониме, Слуцке, Пинске, Мозыре, Староконстантинове, Житомире, Остроге, Дубно и Ковеле.

Приготовление к войне. Акварель 1811 г. из собр. кн. В. Н. Аргутинского-Долгорукова («Старые годы»)

Всего в этих складах было заготовлено 625.855 четвертей муки, 58.446 крупы и 774.080 четвертей овса.

Военные приготовления Наполеона окончились к осени 1811 года; конечно, начинать войну в виду недалекой зимы было нельзя и волей-неволей ему пришлось оттягивать время. С этой целью он продолжал бесконечные переговоры о недоразумениях между Россией и Францией, т. е. об Ольденбургском герцогстве, о торговом тарифе и о злополучном Данциге, и в этих переговорах прошла вся зима 1811 года. В апреле 1812 года Наполеон прислал в Петербург графа Нарбонна с письмом государю, в котором говорилось, что требование о выводе французских войск из Пруссии равносильно оскорблению, и старался доказать, что не он будет виной, если разрыв все-таки произойдет. Вскоре и сам он отправился вслед за Нарбонном, и 4 мая прибыл в Дрезден. Его армия была уже на Висле: Даву стоял в Эльбинге и Мариенбурге, Удино — в Мариенвердере, Ней и гвардейский корпус — в Торне, вице-король Евгений — в Плоцке; Вандам, Ренье, Сен-Сир, Понятовский и четыре резервных кавалерийских корпуса между Варшавой и Модлином, Макдональд — в окрестностях Кенигсберга и Шварценберг — у Лемберга.

Не получая ответа от графа Нарбонна и зная, что государь находился при армии в Вильне, Наполеон приказал своему посланнику в Петербурге Лористону с разрешения нашего двора ехать в Вильну и там настоятельно подтвердить то, что было указано графу Нарбонну. Нетерпению Наполеона не было пределов. Еще не вернулся Нарбонн и вряд ли успел доехать до места курьер, отправленный к Лористону, как Наполеон 9 мая приказал корпусам, стоявшим на Висле, быть готовыми к походу. С целью возбудить поляков, он отправил в Варшаву мехельнского архиепископа Прадта и на прощальной аудиенции ему сказал: «Я иду в Москву и в одно или два сражения все кончу. Император Александр будет на коленях просить мира. Я сожгу Тулу и обезоружу Россию. Меня ждут там; Москва — сердце империи; без России континентальная система есть пустая мечта».

Выступление казаков

Граф Нарбонн 16 мая вернулся из Петербурга и вместо согласия на мир привез настоятельное требование императора Александра очистить Пруссию от французских войск. От себя Нарбонн добавил: «Я не заметил в русских ни уныния, ни надменности. Император Александр изъявил мне сожаление о разрыве союза с Францией, говоря, что не он первый подал к тому повод и, хотя знает силу и дарования вашего величества, однако же при одном взгляде на карту России легко убедиться, что для обороны места станет, и что ни под каким видом не подпишет он унизительного для России мира».