Отель

– А в этом, как его там, сапуне нет балкона?

– Есть маленький, но на него рассчитывать не приходится. Я уже проверил. Там будет дежурить пара их людей. И кроме того, все микрофоны сейчас отключают.

– Черт бы их побрал! – выругался местный газетчик. – Шпионов они боятся, что ли?

– Видно, кое-кто из них хочет высказаться, но не хочет, чтобы это было зафиксировано, – думая вслух, промолвил Кваратоне. – Эти узкие спецы никогда не занимают твердых позиций – во всяком случае, по расовым вопросам. Но деваться им некуда, уж коли встали перед дилеммой – либо единодушно покинуть отель, либо создавать видимость, так – пошуметь для отвода глаз. В этом отношении ситуация, я бы сказал, сложилась уникальная.

– А если так, подумал Кваратоне, то и репортаж может получиться более острым, чем он предполагал. И он решил во что бы то ни стало придумать, как проникнуть в зал.

– Мне нужен план этажа, где будет проходить заседание, а также этажа над ним, – вдруг сказал Кваратоне. – Понимаете, не просто расположение комнат, а технический план, на котором отмечено все – стены, вентиляционные ходы, потолки и прочее. И мне нужно это быстро, так как в нашем распоряжении меньше часа.

– По правде говоря, я вовсе не уверен, что такой план существует, сэр. Но так или иначе… – И старший посыльный умолк при виде того, как Кваратоне вытащил из кармана пачку двадцатидолларовых банкнот и сорвал бумажную ленту.

Пять банкнот Кваратоне тут же вручил Чэндлеру.

– Доберитесь до кого-нибудь из ремонтной или технической службы. С помощью этих денег. Вас я тоже потом не забуду. Встретимся здесь через полчаса, если можно раньше – тем лучше.

– Слушаюсь, сэр! – Физиономия Чэндлера, так похожая на острую мордочку хорька, расплылась в подобострастной улыбке.

– А ты займешься местными откликами, договорились? – сказал Кваратоне репортеру из Нового Орлеана. – Возьмешь интервью в муниципалитете, у видных горожан; хорошо бы поговорить с кем-нибудь из Национальной ассоциации борьбы за права цветного населения. В общем, сам знаешь, что требуется.

– Такой репортаж я и во сне сочиню.

– А вот этого делать не надо. Главное, внимательно следи за реакцией людей. Кстати, хорошо бы поймать мэра в туалете – вот идея! Представляешь: дает интервью и одновременно моет руки. Весьма символично. Может быть отличным началом для репортажа.

– Ну что ж, попробую спрятаться в туалете, – весело сказал репортер и с этими словами удалился: он тоже не сомневался, что за сверхурочную работу заплатят хорошо.

А Кваратоне отправился коротать время в кафе отеля. Он заказал чаю со льдом и машинально, потягивая напиток, обдумывал будущий очерк. Конечно, на целый подвал не потянет, но если удастся найти острый и оригинальный ракурс, таможне получить полторы колонки в номере, выходящем на следующей неделе. А это доставит ему немалое удовольствие – ведь за последние недели больше десяти очерков, на которые он затратил столько сил и старания, были либо вообще отвергнуты нью-йоркской редакцией, либо сильно урезаны при верстке. В этом не было ничего необычного, и сотрудники объединения «Тайм-Лайф» привыкли мириться с неприятным сознанием, что пишут иной раз впустую. Но Кваратоне любил, когда его печатали и замечали, если он писал что-то стоящее.

В условленное время он вернулся в комнатушку для прессы. Через несколько минут туда пришел и Херби Чэндлер в сопровождении моложавого остроносого человека в рабочем комбинезоне. Старший посыльный представил его: Чес Эллис, ремонтный рабочий. Тот почтительно поздоровался с Кваратоне за руку, затем, постучав по свертку чертежей, который он держал под мышкой, неуверенно проговорил:

– Мне ведь их вернуть надо.

– А они мне и нужны ненадолго. – Кваратоне помог Эллису расстелить листы с чертежами и прижать загибавшиеся кверху углы. – Ну, где у вас тут Салон дофина?

– Вот здесь.

– Я смазал ему про собрание, сэр, – вступил в разговор Чэндлер. – И про то, что вы хотите услышать, о чем там будут говорить, хотя сами там не будете.

– Есть какие-нибудь ходы в стенах и в потолке? – спросил сотрудник «Тайма».

– Стены сплошные. Есть, правда, проем между потолком и полом верхнего этажа, но чтоб залезть туда – нечего и думать. Гипс не выдержит тяжести, и вы провалитесь.

– Стойте, – сказал Кваратоне, у которого был как раз такой план. – А что означают эти линии? – И он ткнул пальцем в план.

– Это труба вытяжки горячего воздуха из кухни. Вы заживо изжаритесь, даже если очутитесь по соседству с ней.

– А эти?

Эллис нагнулся над чертежом. Потом сверился с другим листом.

– Это труба подачи холодного воздуха. Она проходит над потолком Салона дофина.

– Из нее есть выходы в зал?

– Да. В центре зала и в обоих его концах. Они здесь отмечены на плане.

– Какое сечение трубы?

Рабочий немного подумал.

– Примерно три квадратных фута.

– Ну-ка, помогите мне добраться до этой трубы, – решительно заявил Кваратоне. – Я залезу в нее и доползу до зала, чтобы видеть и слышать то, что происходит внизу.