Отель «Гонолулу»

На следующий день он смотрел, как жена собирается на работу. Теперь, зная, куда она идет, он был заинтригован, возбужден — это оказалось лучшим из ее подарков. Он живо представлял ее себе в том месте, и его охватило желание. В тот вечер муж снова надел свою красивую одежду и пошел на Мауна-Кеа, разыскал жену, выпил с ней и заставил удовлетворить его таким способом, о котором он прежде лишь мечтал — ему потребовалось зеркало, повязка на глаза, ее белье и чтобы она все время повторяла определенные слова, подсказанные им команды. Он выложился без остатка и что-то бормотал, словно пьяный, когда она трясла и будила его.

— Будь осторожнее, — попросила она, — если узнают, кто ты такой, меня уволят.

Но он снова вернулся, они занимались любовью, и ему пришлось заплатить, несмотря на громкие, злобные протесты.

— Это наша цена, — заявила ему кореянка. — Если у тебя нет денег, незачем сюда приходить.

— Это моя жена! — чуть не сорвалось у него с языка.

Он продолжал посещать заведение на Мауна-Кеа — приходил только к своей жене, другие «хозяйки» его не интересовали. Он превратился в наркомана, страсть полностью поработила его, лишив сдержанности, устранив все запреты. Прежние азартные игры казались ребячеством — вот настоящая игра, и тут выигрыш обеспечен. В прокуренном, убогом помещении его брак достиг кульминации, секс дарил неведомое прежде наслаждение. Он очень любил свою жену — сильнее любить невозможно. Каждый день муж приходил на частную вечеринку на Мауна-Кеа-стрит. Страсть поработила его.

Роли супругов чудесным образом поменялись. Более того: однажды он не смог заплатить — попросту кончились деньги. Их за него внесла жена. На следующий вечер произошло то же самое. Он не давал ей ни цента — то есть она платила вдвойне и меньше стала приносить домой. Мужу эти встречи были не по карману, но никогда еще он так отчаянно не нуждался в своей жене.

В результате жену, оказавшуюся в столь странном положении, обвинили в мошенничестве и сговоре с клиентом (партнерши порой заключали такого рода соглашения с японцами, искавшими себе в Гонолулу постоянную любовницу). Она не могла признаться, что клиентом был ее муж, и потеряла работу.

— Тебе еще повезло, что я просто отпускаю тебя, — сказала ей кореянка, — я могла бы нанять людей, чтобы тебя покалечили.

Но женщина и так была искалечена — это было похуже физической травмы. Ее ославили воровкой, и работать теперь она могла только на панели, а это небезопасно, приносило мало денег и к тому же не нравилось мужу.

Она нашла работу платной партнерши в ресторане, однако не хватало даже на квартиру. Муж утратил к ней интерес, и они расстались, хоть она и твердила, что по-прежнему любит его. Потом она забрала свою дочь от приемных родителей и вырастила ее в отеле. Друзья предоставляли ей заработки от случая к случаю, иногда кому-нибудь требовались уроки хулы… ну и всегда можно добыть немного денег за секс.

60. Собаководы

Пока я не стал управляющим отеля «Гонолулу», мне не приходилось иметь дела с заезжими журналистами, самоуверенно выпрашивающими неделю бесплатного проживания в обмен на несколько строк в толстом глянцевом журнале. Стивену Палфри требовался номер на неделю, полный пансион, место в гостиной для некурящих, и не делают ли у нас массаж, и не могу ли я устроить ему прокат автомашины со скидкой? Эти всемогущие визитеры всегда желали вести разговор лично с управляющим. «Я пишу о путешествиях» — для меня это означало, что они описывают свои впечатления в тех пышущих псевдоэрудицией пестрых брошюрах, которые кладут в кармашек самолетного кресла рядом с пакетиком для блевотины. Эти люди умели получать от жизни лучшее и специализировались на рекламе. Палфри, как и все прочие, обещал, что напишет восторженный отзыв о нашей гостинице.

— Почему мне так трудно в это поверить?

Ирония до него не доходила. Он посулил, что туристы валом повалят к нам. Достаточно даже «простого упоминания», снисходительно пояснил он мне. Эти путешествующие писатели деликатностью не отличались — что в своих произведениях, что в личном разговоре. И все-то они хмурились, сосредоточиться на одной мысли могли не дольше, чем годовалый ребенок, и, как годовалый ребенок, принимались жаловаться, если их не баловали, а их «восторженные отзывы» о великолепно проведенном отпуске казались не только неискренними, но и вздорными.

«Лучшее, что может найти путешественник» — так написал один об отеле «Гонолулу».

Лучшее, что может найти путешественник, согласно моему опыту, часто оборачивалось неприятностями, а порой и кошмаром, но не это имел в виду автор.

Я бы отвадил Палфри, однако Бадди все время твердил, что нам недостает «пиара», мы никогда не размещали рекламу и не поддерживали отношений с прессой. Теперь Бадди считался больным, что-то его томило, и он все чаще вспоминал, какой он колоритный персонаж, и мечтал о широкой известности.

Палфри без экивоков предложил в обмен на неделю бесплатного пребывания «осветить» отель в своей колонке, а заодно написать о нашей кухне.