Отель «Калифорния»

И в этом основная ваша ошибка, ребята. Как вы собираетесь ловить его, если следов он не оставляет? Как собираетесь действовать, если не знаете, зачем он это делает?

— Тебе ведь за это платят? — вдруг снова подал голос Дубов. — За то, чтобы ты копался у них в голове?

— В том числе, — я развернулся, направляясь в сторону домов. — Мне здесь больше нечего делать. Я поехал домой.

— Не хочешь рассказать, что надумал?

— Нет. Еще рано. Надо узнать, кем была погибшая, чем занималась, посмотреть возможные пересечения.

Я не хотел спешить, не хотел пока ничего говорить ребятам. К тому же очень мешал сытый и довольный гад. Он не хотел сегодня работать совершенно, но я все-таки заставил втянуть его в себя сумасшествие, что висело над трупом, как облако. Мне хватит и одного глотка, чтобы потом попробовать разобрать его на составляющие, если такие есть и попытаться определить ключевую болевую точку. Срабатывало такое редко, но… Попробовать надо. Урод не так давно находился здесь, а его деформация уж слишком сильна.

— Глупо надеется, что нам повезет так же, как в прошлый раз с собакой, — Славка шагал рядом.

— Глупо. Но может, она найдется в базе, — пожал я плечами. — К тому же за исключением отсутствия нескольких зубов, лицо мало пострадало.

— Мы уже отправили фотографии художнику, — Дуб потер щеку. — От чего, точнее от кого мы тебя оторвали?

— Не надейся даже, — хмыкнул в ответ.

— Окей, в любом случае, извини, — развел в стороны руками «коллега».

— Не извиняйся. Как бы там ни было, а свидание подходило к концу, — я невольно улыбнулся, снова возвращаясь мыслями к Шелестовой. Ей ведь почти удалось обвести меня вокруг пальца. Проблема была в том, что я все равно очень приблизительно представлял, уровень ее силы. А это давало слишком много простора для возможных вариантов.

Надо поторопить Крока, сколько можно ломать голову над кодом? Чем он там вообще занимается? Ленивая скотина.

— Мы не поймаем его, — снова выдернул меня из мыслей Славка.

Я вздохнул. Очевидное и невероятное. Но, пожалуй, я слишком много от него хочу. Дубов первый раз сталкивается с подобным и все еще пытается понять и принять.

— До следующего трупа, однозначно, нет. Я могу поделиться с тобой своими догадками, но поверь, на поимку урода они не повлияют, скорее наоборот. Пока не за что уцепиться. Нет… уникальных данных, привычек.

— Не надо. Расскажешь, когда будешь уверен. А сейчас, согласен, твое описание нас только собьет.

— Да. Каждый должен заниматься своим делом. Работайте пока так, как привыкли, — мы дошли до следующего дома. — Установите имя жертвы, прощупайте окружение, поспрашивайте соседей.

— Как ты выдерживаешь?

Пальцы замерли над клавиатурой телефона, я вызывал такси.

— У меня очень короткая память, — усмехнулся.

Ага, а у гада бездонный желудок и он проглатывает не жуя. Ненасытное чудовище.

Я полез в карман за четками — от старых привычек нелегко избавиться. Ты можешь изменить внешность, имя, даже отпечатки пальцев, а выдаст тебя именно привычка. Привычка загибать уголок салфетки, привычка класть нож острием к себе, привычка проверять почту перед выходом из дома, привычка парковаться всегда на одной и той же стороне улицы. Маленькие ритуалы есть у любого, даже у вполне нормального человека. Мы состоим из набора привычек иногда совершенно иррациональных.

— Хорошо бы и мне такую, — Славка задрал голову к темному Московскому небу.

— Еще успеешь, — хлопнул его по плечу. — Во сколько завтра планерка у Сухаря?

— В восемь, как обычно, — Дубов все еще разглядывал темное полотно ночи. Если пытается увидеть звезды, зря — небо затянуло тучами. Вслед за алконостом в город явилась ее сестричка, та еще сука. Почти такая же больная, как и я.

— Ты собираешься появиться на планерке?

— Наоборот, — хмыкнул. — Хочу пропустить это радостное событие. Сухарю мне пока тоже докладывать нечего. Ему доложили?

— Пока нет. Завтра с утра.

Подъехала машина, я попрощался со Славкой, а уже через полчаса был дома и просматривал, сделанные фотографии. Разложить на составляющие проглоченное сумасшествие пока не выходило, слишком обожрался гад. А вот дня через три можно будет и попробовать.

Странно, но разложить и Марино безумие не получалось. Оно было цельным, одним, смертью. И… черт, ее босые ноги, ее гребаные босые ноги, я никак не мог выкинуть их из головы. Я ее не мог выкинуть из головы. Шелестова сработала, как магнит. Грозовые глаза, легкий прищур, задумчивая улыбка. И эта странная способность понимать ее без слов. Хозяйка отеля была сегодня совершенна и совершенно сексуальна.

Я думал, меня разорвет, когда она ела это чертово пирожное. Да я оторваться от нее не мог.

Бля…

Я вздохнул, закрыл снимки и прошел на кухню, набирая номер.

Святоша, мать твою, какого хрена?

Гудки в трубке пришлось слушать все то время, пока варилось кофе, но стоило кофеварке умолкнуть, а последней капле хлюпнуть в чашку, как на другом конце провода послышалось хриплое «алле».

Я сбросил вызов и вернулся к фотографиям, ночь предстояла долгой, а еще надо не забыть заказать цветы и доставку и позвонить с утра Санычу.