Отель «Китовый райк»

– Я тоже решила с ним поговорить, но он вышел от следователя еще злее, даже дверью хлопнул так, что стены у сферы ресторана задрожали, и я не рискнула к нему подойти. Да и он пошел не в свой номер, а к морю. Думаю, подожду его у сферы, он прогуляется, остынет, и я с ним заговорю. Пока ждала, читала новости, что переслал Эндрю, там тоже, кстати, много интересного, но так как он писал в общую группу, то не буду тебе пересказывать, ты уже все знаешь.

Зина покраснела, потому как даже не открывала переписку в группе и не была в курсе, но признаться в этом ей было стыдно, поэтому она лишь кивнула.

– Ну так вот, стою, облокотившись, читаю и роняю телефон, прям туда, в кусты под дорожку. Естественно, нашла техническую лестницу и пошла вниз. Уже хотела подниматься обратно, как слышу окрик. Женский голос почти в приказном тоне требует:

– Максим остановитесь, сейчас же.

Сначала я обрадовалась, что этот гулена пришел, и решила быстрее подниматься обратно на дорожку, но потом он ответил своей визави, и мне очень захотелось пошпионить.

– Знакомая ситуация, – улыбнулся своей роскошной улыбкой Владимир. – Я тоже так подслушал Анну и Евгения, правда я, в отличие от вас, специально. Давно хотел так сделать. Эти воздушные дорожки на железных сваях просто созданы для этого, так и манят кого-то подслушать.

– Продолжай, Стася, – сказала Зина, жестом показав Владимиру, чтоб он не лез в разговор.

– Он девушке очень грубо ответил, да пошла ты. Вот именно на этой фразе мне захотелось послушать дальше, потому что это была не знакомая ему Мила. Это была Алина Николаевна, ваша помощница, по сути, чужой человек, с которым нормальный мужчина, каким я считала Максима, не стал бы так разговаривать, – продолжила рассказ Стася и вновь посмотрела с осторожностью на Владимира.

– Она очень странная девушка, – подтвердил он, одновременно анализируя Зинкин взгляд, видимо, решая, может он сейчас сказать что-то еще или нет.

– Она требовала, чтоб он им что-то отдал, мол, они выполнили свою часть сделки, а тот ей кричал, прям кричал с матами, каких я и не знаю, что они, именно они, вроде как, Алина Николаевна выступала от чьего-то имени, мол они убили Бориса, а такого договора не было.

– Чем все закончилось? – спросила Зина.

– Этот Максим плюнул в Алину Николаевну, так смачно и театрально, что я даже оглянулась, нет ли на дорожке кого-то еще. Он словно бы играл на публику.

– И что? – спросила нетерпеливо Зина. Она не любила, когда рассказ разбавляли своими ощущениями и выводами. Ей казалось, что от этого теряются факты, которые, возможно, расшифровали неправильно.

– И все, – развела руками Стася. – Он плюнул и ушел к себе.

– Может, она начала сразу кому-то звонить? – предположила нетерпеливо Зина.

– Неа, – разочаровала ее Стася, – просто удалилась, и я к Максиму уже не пошла. Побоялась его агрессии, а Алину почему-то стало очень жалко.

– Полностью согласен, – вновь вступил в разговор Владимир. – Иногда, когда в тебя плюют, это даже обиднее, чем кидаются камнями.

– Откуда такие познания? – усмехнулась Зина.

– Долгий и непростой жизненный путь, – вздохнул он и замолчал.

– Получается, Максим договорился, что отдаст каплю Алине Николаевне за какую-то услугу. Алина Николаевна, в свою очередь, считает, что их сторона условия выполнила, а Максим не согласен и обвиняет их в убийстве Бориса. Из этого можно пока сделать только один однозначный вывод: капля у Максима, а вот с убийством сложнее.

– Давайте теперь расскажу новости я, – предложил Тихомир Федорович, – они у меня как раз про убийство. Кстати, Марина Васильевна оказалась чудесная, душевная женщина, я ей читал Пушкина и Блока, рассказывал, как виделся с ними, ну, я имею ввиду, с их фантомами, а она мне рассказывала о своей работе.

Тихомир Федорович говорил радостно и воодушевленно, оттого не заметил, как Зина и Владимир переглянусь и хитро улыбнулись друг другу, стараясь не рассмеяться. Ей нравилось это, нравилось, что они одновременно встретились взглядом. Что им захотелось посмотреть друг на друга именно в момент, когда их что-то позабавило. Ведь она знала, что это правило работает без исключений – тот человек, на которого ты смотришь, когда смеешься, тебе очень дорог. Так повелось, что человек во время смеха смотрит на дорогую для себя душу.

– Так вот что скажу, – Тихомир Федорович поправил свои широкие подтяжки и продолжил: – Бориса Бортко убили, это факт. Веревка, привязанная к фонарю и которая якобы порвалась, когда наш висельник сам пытался повеситься – это фикция. Во-первых, веревку разрезали, но Марина Васильевна очень восхищалась этим разрезом, он был очень похож на разрыв, если бы не ее профессионализм, на котором она собаку съела, это могли и не заметить.

– Страшная женщина, – не удержалась Станислава. – Не удивлюсь, если она для этого и правда съела какое-нибудь несчастное животное.